И действительно, он мгновенно узнал гробницы, когда поворот привел его к другой мозаике в виде пентаграммы, нарисованной хатран. С другой стороны была арка, запечатанная коваными воротами, а за ней каменные саркофаги, кувшины и урны в нишах стен.

— Хорошо, — подумал Дай Шан— Нашел. Я могу немедленно выполнить инструкции Сокольничего. Вопрос в том, хочу ли я?

Конечно нет. Ни один разумный человек не стал бы выполнять приказы нежити, заранее не узнав, каким будет результат.

Но было также верно и то, что в игре «Камни» игрок иногда оказывался вынужден делать свой ход, не чувствуя, как отреагирует противник или какой стратегии он вообще придерживается. Кто—то все равно поставит свой камень, потому что единственной альтернативой было поражение.

До этого момента Дай Шан обещал помощь нескольким другим игрокам в игре, не делая при этом слишком многого — за исключением содействия убийству агларондцев — чтобы помочь кому—либо. Но ясно, что с учетом того, что Сокольничий требовал от него содействия, а берсерки Клыка Грифонов маршировали на Крепость Полудемона, общая ситуация менялась, и простые обещания долго не просуществуют. Если Дай Шан не сделает себя по—настоящему полезным для кого—то, он потеряет всеобщее доверие. Он просто должен был действовать так, чтобы оставалось место для увиливаний, маневров и предательства.

Шу обошел край узора на полу. Он доверял искусству древних хатран, но все же незачем было идти через центр демонической клетки и предупреждая заключенное в нём существо о своём присутствии. Он без помощью рук взобрался на кованые ворота, как на лестницу, а затем достал из—под пальто молоток и долото. Повторяя слова, которым его научил Сокольничий, — Дай Шан просто заучил их, не понимая смысла — он забил первую из трех вертикальных засечек.

* * * * *

Склон казался обычным лесистым подножьем, как и любой другой, пока темное гудящее облако не поднялось над безлистными деревьями наверху. Некоторые из братьев из клыка Вандара встревоженно воскликнули.

Они могли бы тоже броситься бежать, если бы насекомые приблизились позже, чем берсерки пришли в себя. Жужжа, мухи и другие насекомые кусали, жалили, цеплялись и ползали. Сам Вандар был обездвижен иррациональным страхом, что насекомые заползут ему в уши и в нос, а он никак не сможет их достать.

Поскользнувшись и чуть не упав в снег, он повернулся и побрел вниз по склону холма. Это было все, что он или любой из берсерков мог сделать против такой атаки.

Шел он почти закрыв глаза, дабы не пустить в них насекомых. Но, несмотря на этот недостаток и кружащейся со всех сторон рой, берсерк мельком заметил мерцающие формы, появляющиеся и исчезающие в бледном зимнем солнечном свете. И в промежутках между усилением и ослаблением жужжания, Вандар слышал какие—то слова. Он не мог их понять, но чувствовал вес гнева, который они несли с собой.

Он молился, чтобы атака прекратилась, как только он и его товарищи спустятся со склона. Это оказалось не так. Он полагал, что насекомые не могут атаковать вечно, но не было никакого способа угадать, как долго они будут упорствовать или как далеко они будут преследовать их.

— Факелы! — воскликнул он, наполовину задыхаясь от тварей, мгновенно залетевших ему в рот. Только Лесная Королева знала, сколько потребуется времени на то, чтобы зажечь огонь в таких условиях, но если у них получится…

— Зима! — крикнула Цера откуда—то сверху. Она и Джет вели разведку с высоты и, очевидно, наблюдали за страданиями своих товарищей. —  Хранитель приказывает вам снова заснуть!

Солнечный свет засиял ярче, и насекомые разбежались. Будь он слабаком, Вандар мог бы заплакать от облегчения при их уходе. Вместо этого он выплюнул их горечь изо рта, зачерпнул снег и натер им жгучие зудящие шишки в местах укусов. Тем временем, последний раз взмахнув крыльями, Джет опустился на землю.

— Прости, что не пришла раньше. — сказала Цера, возясь со сбруей, которая привязывала ее к седлу грифона.

— Мы спустились вниз, как только заметили. — прохрипел грифон. Вандар достаточно наслушался нечеловеческой речи Джета, чтобы уловить эмоции, и подумал — не счел ли зверь забавным тяжелое положение воинов. Но нет, конечно нет. В конце концов, грифон был их тотемным животным.

— Если все соберутся поближе, — сказала Цера, спрыгивая со спины Джета, — я попрошу Амаунатора облегчить вашу боль.

Она прочла молитву и взмахнула позолоченной булавой по дуге над головой. Боль от крошечных ран Вандара уменьшилась, и другие мужчины вздохнули, испытав такое же облегчение. Шишки на их лицах уменьшились.

— Так лучше? — спросила Цера.

Вандар кивнул.

— Весьма, — ответил он. Другие берсерки тоже поблагодарили её.

— Тогда объясни, что случилось. — сказала пухлая маленькая жрица.

— Я предполагаю, — сказал Вандар, — что мы вторглись на территорию, защищенную каким—то духом или фейри.

— Потому что он в союзе с дуртан?

— Не обязательно. Мы достаточно далеко от крепости. Думаю, мы просто вторглись в чьи—то владения.

Другие мужчины бормотали, сплевывали и чертили в воздухе знаки, чтобы отогнать неудачу.

— У нас в Чессенте почти нет фейри, — сказала Цера, — по крайней мере, кроме как в Небесных Всадниках, но я так понимаю, вы говорите о некоем кургане? Священная земля?

— Да, — сказал Вандар. – Такие территории, как правило, отмечены кольцами грибов странного цвета или камнями, выложенными в виде узоров. Но учитывая, как много всего погребено под землей… — Он с отвращением покачал головой. В значительной степени это было отвращение к самому себе.

Дорога вела вдоль берега озера от Иммилмара почти до Крепости Полудемона, но если Вандар и его берсерки пойдут по ней, то их сразу же заметят. Альтернатива заключалась в том, чтобы повернуть на восток, избегая при этом как проторенных путей, так и запретных уголков Урлингвуда.

Но это означало пересечение земли, которую Вандар знал не так хорошо, чтобы с уверенностью обозначить все владения всех фейри. Тем не менее, было трудно избавиться от ощущения, что это он был виноват в том, что его друзья пострадали.

— Что с вами всеми не так? — спросил Джет. — Вы похожи на испуганных котят. Это несложно. Если небезопасно идти через холм, обойдите его.

Вандар заставил себя улыбнуться.

— Звучит как ответ, не так ли? Ладно, братья. Похоже, справа будет легче. Давайте попробуем.

Так они