– А разве его не убили? – глазищи пресс-секретаря, и без того огромные, стали по блюдцу.

– Побойтесь бога! Это непроверенные слухи! – воскликнула Людочка и тут же перевела разговор на другую тему. – Кстати, нам нужны дикторы с яркой, запоминающейся внешностью. Дикция особого значения не имеет. Могу составить протекцию.

– Я бы рада, только от добра добра не ищут. – В знак благодарности пресс-секретарь погладила Людочку по колену. – Мой муж – главный консультант этой конторы. Специально пристроил меня сюда, чтобы всё время была на глазах. Боюсь, он не одобрит…

– Как хотите. Моё дело предложить… Но я, собственно говоря, вот по какому делу. Наша компания планирует создать цикл передач об охране материнства и детства. Осветить всё это, так сказать, с положительной точки зрения. Показать достижения, но и, конечно, упомянуть о проблемах. А главное, пусть люди побольше узнают о роддомах, имеющих давние славные традиции.

– Прекрасная тема! – пресс-секретарь, чьё раскованное поведение невольно наводило на мысль о нетрадиционной сексуальной ориентации, чуть в ладоши не захлопала. – Честно признаться, мы уже и сами думали о чём-то подобном. Пора ознакомить широкие массы с героическим и самоотверженным трудом нашего медперсонала. Если понадобится, я готова сама выступить в роли роженицы, – не вставая с кресла, она попыталась принять соответствующую позу.

– Нет-нет! – Людочке пришлось чуть ли не силой вернуть пресс-секретаря в прежнее положение, а заодно одёрнуть её чересчур задравшуюся юбку. – Рожениц мы касаться не будем. В данный момент нас интересуют медицинские работники, как вы верно заметили, демонстрирующие чудеса героизма и самоотверженности. Их труд, быт, личная жизнь, круг интересов и так далее.

– Нет проблем! Мы немедленно свяжемся с нашим головным институтом. Там квалифицированный, заслуженный, прекрасно зарекомендовавший себя коллектив. Одних докторов медицинских наук чуть ли не десять штук.

– Увы, это не подойдёт. Аудитория у нас самая широкая, а провинциалы, сами знаете, недолюбливают столичных жителей. Мы сами наметили несколько периферийных роддомов, имеющих самые благоприятные отзывы от населения. Например, Ставропольский роддом, где в своё время на свет появился генерал Селезень, впоследствии прославившийся как на военном, так и на политическом поприще.

– А разве его можно упоминать в положительном смысле? – пресс-секретарь понизила голос. – Ведь ходят слухи, что с некоторых пор он впал в немилость.

– Теперь можно. И даже нужно. Ничто так не возвышает человека, как своевременная смерть. Кто бы сейчас помнил Джона Кеннеди, если бы не тот трагический случай в Далласе?

– Тогда прошу зайти в наш переговорный пункт.

Не прошло и пяти минут, как Людочка получила возможность пообщаться с заведующей Ставропольского родильного дома, уже проинформированной свыше о цели этого разговора.

– А что вы, позвольте узнать, собираетесь снимать? – осторожно осведомилась главная тамошняя акушерка. – Мы, между прочим, находимся в ожидании планового ремонта. Сами понимаете, что это такое. Тут и не захочешь, а сама родишь.

– Нас в общем-то интересует не столько роддом, сколько знаменитые люди, появившиеся на свет в его стенах. Герои войны, передовики производства, писатели, артисты, учёные.

– Да откуда им взяться в нашем захолустье? – с недоумением произнесла врачиха.

– А как же генерал Селезень?

– Разве его у нас принимали? От вас впервые слышу.

– Я-то надеялась, что об этом факте знают все ваши коллеги.

– Они, может, и знают, только я здесь всего год работаю. Во всё сразу не вникнешь.

– Но ведь в штате роддома должны быть сотрудники, заставшие эту пору.

– Какую примерно?

– Начало пятидесятых годов, – сказала Людочка, внимательно проштудировавшая биографию интересующих её персон.

– Ничего себе! Полвека прошло. Все уж, наверное, давно на пенсии… Ой нет, тут мне подсказывают, что баба Муся ещё работает. То есть Мария Богдановна Зуйко. Она здесь с самого первого дня. Ветеран. Говорят, семерых заведующих пережила.

– Можно позвать её к телефону?

– Сейчас поищем… – пообещала врачиха и после короткой паузы, ушедшей на шушуканье, добавила: – Только глуховата она. И на язык невоздержанна. Вы уж нас заранее извините.

– Ничего страшного. Я буду погромче говорить. – Людочка деликатно отстранила руку пресс-секретаря, перебиравшую её русалочьи локоны.

Некоторое время трубка хранила тишину, наполненную загадочными шорохами пространства, безжалостно пронзённого тысячекилометровой электрической стрелой, а потом в ней раздалось вопросительное:

– Ась?

– Доброго здоровья, Мария Богдановна, – Людочка придала своему голосу умильные интонации, так располагающие к себе пожилых людей. – Говорят, вы живая история роддома, в котором продолжаете работать до сих пор.

– Говорят, что кур доят, – охотно ответила баба Муся. – А чего ты орёшь, как оглашенная?

– Чтобы вы лучше слышали, – от такой бесцеремонности Людочка немного опешила (а тут ещё смуглолицая пресс-секретарь липла как банный лист).

– Я, чай, не глухая. Только пёрни – сразу услышу, – на том конце провода возникла заминка, видимо, начальство пыталось отобрать у бабы Муси телефонную трубку.

Исход тщательно спланированной операции оказался под большим вопросом, и Людочка заторопилась:

– Алло! Мария Богдановна, а вы не помните рождение генерала Селезня?

– Помню, как же. Сама ему пуповину перерезала. Только в ту пору он был не генералом, а рядовым засранцем.

– Роды прошли успешно?

– Вестимо. Мамаша у него ядрёная была, как кобылица. Родила, будто выстрелила.

– Вы не припоминаете каких-либо необыкновенных событий, связанных с его рождением?

– Похолодало сильно. Морозы такие ударили, что у меня даже куры околели.

– И всё?

– Всё. Кабанчика и тёлку я в дом взяла. Слава богу, отогрелись.

– Я про людей спрашиваю, а не про животных. Может, кто-то интересовался ребёнком или в роддом наведывался?

– Наведывались, – подтвердила баба Муся. – Краснопогонники наведывались. Как раз в оную пору заведующего нашего Вахтанга Мирзояна забрали.

– Куда забрали? – не поняла Людочка.

– В Сибирь, у медведей роды принимать. Так и не вернулся, бедолага.

– Почему его забрали?

– Мне почём знать? Время такое было, всех брали. Но бабы на базаре баяли, что он хотел водопровод холерой отравить. На пару с главврачом.

– Постарайтесь вспомнить ещё что-нибудь особенное. Очень вас прошу!

– Поссорилась я тогда с Дуськой Селезень.

– По какой причине?