восьмиклинка, штаны в темную клетку и осенняя куртка. В зубах — папироса, как у того волка из «Ну, погоди». Висела удивительным чудом на одной нижней губе.

Похоже, моё лицо стало выглядеть как-то по-особенному. А я реально прям охренел. И вовсе не в лучшем смысле.

— Ну, че, Дрон? — Один из парней, видимо, решил ускорить события. Стоять, естественно, бесконечно, мы не можем. — Он на понт берет. Давай решать. Видишь, вон, подссывает. Глянь на его рожу.

Отец тем временем, не спеша, подошёл сзади, отодвинул Ржавого, хотя тот ему вообще не мешал, улица так-то широкая, и остановился за спинами гопоты.

Петька охренел вслед за мной. Если Дрон — это был герой местных подростков, мой батя, по их меркам, вообще числился в рядах небожителей. До черта сроков, все серьезные. Да и, если честно, расклад явно меняется в его присутствии. Это уже не просто пацану свои дебильные понятия прививать.

— А я чёт не понял… У нас сегодня что? Первое мая? День трудящихся? Вроде не было объявления по радио. Да и месяц нынче… почти ноябрь. Откуда взялась демонстрация? — Протянул отец с характерной интонацией, которая свойственна сидевшим людям. Так и ждёшь, что в конце предложения он добавит слово «начальник».

Дрона и его дружков буквально подкинуло на месте. Они резко обернулись, уставившись растерянно на отца.

— Дядь Виталик… — Промямлил один из пацанов.

— Дядя Виталик…Во мля… Дожил. Дядей кличут… — Отец подошел ещё ближе, встал к Дрону впритык.

Настолько близко, что вздохнуть лишний раз неудобно.

Тот вообще откровенно занервничал. Голову повернул вбок, чтоб не дай бог, бате не померещилось, будто его тут не уважают.

— А я, главное, вышел…Воздухом подышать. Иду, дышу. Смотрю, парень мой. С корешами что-то перетирает. Какие-то вопросы? Проблемы? — Отец продолжал тянуть слова все с той же ленивой интонацией.

— Да нет, дядь Виталик. Вообще никаких. — Дрон по-прежнему говорил в сторону.

Если бы он развернулся лицом, то оказался бы нос к носу с батей. Это явно его пугало гораздо больше, чем перспектива свернуть себе шею. А она, такая перспектива, реально имелась. Дрон повернул башку ровно на девяносто градусов, даже старался преодолеть возможности человеческого тела и повернуть на все сто восемьдесят. Лишь бы только не говорить отцу в лицо, не дай бог ещё слюна брызнет или что-то такое.

— М-м-м-м-м… Ну, хорошо. Че… Идём, Славик. Нормально, что ты мне встретился. Тема есть.

Отец сделал шаг назад. Дрон выдохнул, стараясь сделал это как можно незаметнее. Появился шанс, что ситуация разрешится благополучно. К тому же, теперь вроде это не он меня отпустил. Обстоятельства так сложились. А, значит, лицо не потеряет.

Я пожал плечами, мол, все равно, идти с батей или тут остаться, поднял сумку с земли, снова закинул её на плечо, клюшку взял в одну руку.

Батя направился к дому, я — следом. Правда, спиной все равно чувствовал злые взгляды. Нет, не конец это. Точно не конец. Выждут момент, а потом что-то придумают. Но уже не так откровенно. Вдруг придётся отцу объяснять, почему у его старшего сына, например, заплыл глаз или сломан нос.

Батя до самого дома шёл молча. Только когда мы уже оказались во дворе, очень неожиданно повернулся и ткнул мне указательным пальцем в грудь.

— Это че за херня? Ты че меня позоришь?

Я обалдел от резкого перепада. Сейчас в его голосе была злость. Откровенная.

— Чем? — Постарался не заводиться сам.

Просто, как говорил один комик. Ничего страшного. Все нормально. А с другой стороны — ни хрена б себе! Вообще-то я помощи не просил. Сам припёрся.

В этот момент на кольцо выскочил Алеша. Глаза у него были круглые и испуганные. Волосы топорщились в разные стороны. На одной ноге был тапок, на второй — только носок.

Увидев меня, целого и невредимого, он заметно обрадовался.

— Успел… — Сказал младший брат и улыбнулся.

Вот тогда все встало на свои места. Значит, отец не гулял. Он специально пришёл. Алеша ему сказал. Похоже, примчался домой и поднял бучу. Мол, Славика там обижают, того и гляди голову открутят. Пацан, наверное, хотел помочь. Думал, так лучше. Но блин… Зачем?! В этой ситуации я сам должен был все решить.

— Не звал? Ещё бы звал! Ты кто, не пойму? Девка уличная? Сам не в состоянии вопросы порешать. Не соображаешь, спроси меня. Я подскажу. Батя знает, че почём…

— Ты… — Тут меня прорвало. Я шагнул к отцу, сгреб его за ворот, подтянул к себе и, тщательно выговаривая слова, сказал, наконец, то, что копилось во мне долгие годы. — Ты не знаешь ни черта. Потому что ты — болезненная язва нашей семьи. Присосался, как гребаная пиявка, и сосешь, сосешь, сосешь…Матери жизнь испортил. Она тебя не бросает, думает, нельзя бросать. А то ж ты, бедолага, пропадешь. А ты устроился нормально. Она кормит, обувает, одевает. Кто ты такой, вообще? Чему ты можешь научить? Что подсказать? Как на зону попасть? А? Как на дело сходить? Нахрен иди со своими советами. Советчик сраный.

Отец дернулся, но вырваться он не мог. Несмотря на возраст, Славик хоть, и не сказать, что высокий, однако, реально крепкий. И уж точно, силой отличается приличной. Особенно, если учесть, что батя был всегда худощавый, какой-то высохший.

— Да ты… Ты на кого… — Он снова дернулся. Сквозь злость, которая заполнила меня всего, от пяток, до макушки, я смутно слышал в его голосе страх. Серьезно. Он не ожидал от старшего сына такого. Точно не ожидал.

Алеша кубарем скатился с порожек и повис на моей руке.

— Отпусти его. Не надо. Отпусти. — в голосе пацана вроде были слезы. — Не трогай. Тебя посадят.

Он, наверное, решил, что я впал в состояние бешенства, которое у нас, походу, по наследству передаётся. Поэтому сейчас ситуация выйдет из-под контроля полностью. Сцепимся с отцом по-настоящему. Главное, при этом, верил Алеша сильнее в меня. Он не боялся, что батя причинит вред мне. Он боялся, что я его пришибу. Даже не знаю, как к этому относиться. Радоваться или огорчаться.

— Извините, что не вовремя…

Я выглянул из-за отца, которого держал за шиворот. У калитки стоял Сергей Николаевич. Тренер при этом особо смушенным не выглядел. На самом деле, его не волновало, вовремя, не вовремя. Он наблюдал нашу потасовку совершенно спокойным взглядом. Ну, класс. Вот его сейчас точно не хватало.

Глава 20

— Волнуешься? — спросил Алеша таким тоном, от которого хочется запустить в человека чем-то тяжелым, особенно, если ты в этот