– Что за дела? – скривив губы, небрежно спросил Мирон.

– Разговор есть. – Сантос шагнул вперед, а его «быки» остались на месте.

И Мирон шагнул, сближаясь с ним на расстояние вытянутой руки.

– А нам есть о чем говорить?

– Мы вернули свой район. Мы снова в силе.

Мирон покачал головой, в язвительной ухмылке приподняв уголок рта.

– А разве Сабур тебе этого не говорил?.. Ну да, ты же шифруешься. Сорвал с Сабура лимон и затихарился. Сабур даже не знает, где ты, а мы знаем.

Мирон едва удерживался от желания выхватить ствол, но ему хотелось знать, с чем пришел к нему Сантос. К тому же его пугало отсутствие Дергуна. От этого дикого «чеченца» всего можно ждать. Может, он затаился где-то со снайперской винтовкой в руках. Может, потому и спокоен Сантос, что Мирон взят в прицел.

– Чего ты хочешь?

– Я хочу? Да нет, это ты хочешь, – усмехнулся Сантос. – Тебе корона нужна, а не мне. С тебя за большую кровь спросят, а не с меня. А кровь будет, если мы дальше пойдем. Сабур уже два десятка бойцов потерял. И еще столько же потеряет…

– Не знаю я, где он потерял, – волком посмотрел на Сантоса Мирон.

– Не знаешь. Потому что по-тихому все было, без шума. Ты думаешь, почему Сабур наш район сдал?.. Странно, ты должен это знать…

– Я так и не понял, чего ты хочешь.

– Все встало на свои места, Мирон. Заводская братва вернулась, и от нас никуда не денешься. Если хочешь, мы дальше на Сабура пойдем. Хочешь – остановимся. Все зависит от тебя.

– Плевать.

– Ну, извини! – Сантос коварно усмехнулся и повернулся к Мирону спиной.

Его бойцы все как по команде замерли в напряжении. Одно мгновение, и они схватятся за оружие. Тогда начнется пальба и будет кровь. И плакала тогда его корона.

– Стоять!

Сантос кивнул и снова повернулся к нему лицом.

– Что ты предлагаешь? – сквозь зубы процедил Мирон.

– Сабуру – свое, мне – свое. Твою власть над собой я не признаю… Но платить в воровской общак буду. Я сам срок мотал, сам знаю, как это нужно…

Мирон задумался. Карлосу от него нужны только деньги, и ему все равно, уважают бандиты из Тиходольска своего смотрящего или нет. Вот если не платят, тогда не все равно. А если с выплатами все на мази, тогда и корона будет, и все остальное.

– Срок ты мотал, – скривился Мирон. – Беспредельщик ты!..

– Да, я тоже знаю одну девчонку, – ухмыльнулся Сантос. – Ее Юля зовут…

Он смотрел на Мирона, а глазами издевательски спрашивал – ну и кто же из них двоих беспредельщик?

– Но я готов забыть про эту девчонку. Если ты про нее забудешь. Мы сейчас разойдемся, а через два месяца ты получишь свой процент. Мы не трогаем тебя, ты не трогаешь нас. И про Дергуна забудь. И про все, что с ним связано…

– И все? – с сарказмом спросил Мирон.

– Нет, помнить ты можешь. Я же никогда не забуду, как ты моих корешей замочил. И не забуду, и не прощу. Но войны не будет. Ты сам по себе, мы сами по себе. Ты нас не трогаешь, мы тебе исправно отстегиваем, и каждый при своих интересах.

– Ну, если ты будешь отстегивать исправно, то можно подумать.

– А мы будем за тобой следить. И если ты тронешь Юлю… Не надо удивляться, Мирон. Юля – наш поплавок, как только ты ее зацепишь, мы объявляем тебе войну.

– Зачем она мне нужна?

– Вот и я о том думаю, – торжествующе усмехнулся Сантос.

Мирона бесил этот выскочка, но он старался держать себя в руках. И это неплохо у него получалось. Война с заводской братвой хорошего ему не сулила, а мир с ней гарантировал воровскую корону и спокойную сытую жизнь. Ради такого можно было переступить через свою гордыню.

* * *

Тихо в доме у Цуката – баб не терзают, стаканы не звенят, как будто и нет Цуката, но здесь он. Бодрый, свежий, как всегда, наглаженный. И бойцы его как огурчики.

– Я смотрю, ты наслаждаешься жизнью, – усмехнулся Мирон.

– А чего суетиться?

– Сантоса и Дергуна уже нашел?

– Мы же договорилсь, сначала Юля.

– Ты ее нашел?

– Почти.

– Почти не считается.

– Бедного с Квинтом жду, в Ставрополе они сейчас. Нутром чую, будет результат. А если я чую, то будет…

– А короче?

– Друг там у Заварихина институтский, большая шишка в администрации. Он его на работу может устроить… Пацаны ситуацию пробивают. Видишь, я даже ехать собрался.

– А если Юля там?

– Ну, там Чечня недалеко, – усмехнулся Цукат. – А девочка она красивая. Горцы ее похитят. Сначала отымеют, а потом вниз со скалы сбросят. Или тебя такой вариант не устраивает?

– Я смотрю, ты зациклился на этой Юле, – поморщился Мирон.

– Ну, девочка она реально красивая. И деньги я за нее получу. Ты же не забыл про мой процент?

Мирон почувствовал злость. Пятнадцать процентов от миллиона – это слишком жирно. Тем более у него есть новая команда, и он уже не беспомощный.

– А смысл?

– Не понял, – нахмурился Цукат.

– Ты Сантоса нашел?

– Ты же переключил нас на Юлю.

– А Сантоса искать не надо.

– Найдем.

– Ты не понял. Его искать не надо, потому что он уже на виду. Он весь Промышленный район под себя взял. И Дергун с ним.

Мирон имел тягостный для них обоих разговор с Сабуром. Действительно, Сантос нанес по октябрьским сокрушительный удар, и не он предложил договор, а наоборот…

– У Сантоса уже реальная команда, а ты мышей не ловишь…

– И его сделаем, и команду, – спокойно отреагировал Цукат.

– Не надо его делать.

– Почему?

– Договорились мы. Ни войны, ни мира, и деньги на общак.

– А Юля?

– Если с ней что-то случится… Не надо ее трогать.

– Понятно, – Цукат хищно сузил глаза, но это длилось всего лишь неуловимое мгновение.

– Что тебе понятно?

– Юля – красивая девочка, и я бы хотел с ней. Но нет так нет…

– Но адрес ее узнай. И пусть возвращается домой. Ее здесь никто не тронет.

– Ты человек большой, тебе видней… Когда будет расчет?

– Будет, – пообещал сквозь зубы Мирон.

Не хотел он рассчитываться с Цукатом, но придется. Заплатит он ему, замажет глаза, а потом нанесет удар. Пятнадцать процентов – это невыносимо. Пятнадцать процентов – это унижение, которое невозможно простить.