Следует признать, что Александр I всегда недолюбливал Кутузова и по возможности стремился держать его в стороне, но не очень далеко, чтобы иметь возможность прибегнуть к его услугам. Три года Кутузов находился не у дел, проживая в своем поместье Горошки Житомирского уезда и занимаясь его благоустройством. Все его попытки вернуться на военную службу терпели неудачи. Михаил Илларионович внимательно следил за обстановкой в Европе, где ставший императором Наполеон готовил новую большую войну.

И вот в 1805 г., когда эта война все-таки разгорелась, Кутузов снова в армии и направляется на запад, навстречу Бонапарту. Это будет их первое очное свидание, и оно сложится для острожного Михаила Илларионовича крайне неудачно. По его полководческой репутации будет нанесен болезненный удар. Впрочем, обо всем по порядку, тем более что в начале все складывалось не так уж и плохо.

Бонапарт сразу поставил себе целью нанести удар австрийцам раньше, чем они сумеют соединиться с русскими союзниками. Кутузов располагал 49 тыс. бойцов (с учетом новобранцев – 56 тыс. человек) при 327 орудиях.

Армия двигалась через всю Европу на перекладных. В каждый фургон или подводу садилось по 12 человек с полным вооружением, и столько же солдат складывали туда ранцы и шинели. Через десять верст происходила перемена: идущие усаживались в фургон или подводу, а ехавшие шли пешком налегке, лишь с оружием за плечом…

Форсированный марш привел к тому, что пехота вырвалась далеко вперед, оставив позади не только артиллерию и обозы с боеприпасами, но и кавалерию. Боевых коней берегли и не гнали так нещадно, как простых тягловых лошадок. Пришлось Кутузову распорядиться, чтобы в каждое орудие впрягали по 10 лошадей и выделяли им двойную порцию фуража.

От грязи, сырости и острых камней солдатская обувь быстро приходила в негодность. Командующий написал государю прошение пожаловать пехоте 30—40 копеек на обувку. Царь расщедрился и выдал 50 копеек.

Именно русской армии придется выдержать основную тяжесть борьбы. Впрочем, она отправилась в новый поход против французов с большим воодушевлением. Вспоминали о победах, которые суворовские чудо-богатыри совсем недавно одерживали над французами в Италии, правда, не над Бонапартом. Но Наполеон не казался тогда русской армии страшным противником. Гвардейские офицеры мечтали о скором вступлении в Париж. С Кутузовым шли такие боевые генералы суворовской выучки, как Багратион, Милорадович и Дохтуров.

Мнение известного своей осторожностью Кутузова о том, как надо вести кампанию против такого грозного противника, как Наполеон, – не дробить силы, а соединить все союзные войска в единый кулак, – в учет не принималось. Его полностью лишили инициативы, вручив уже разработанный австрийским гофкригсратом (придворным военным советом) план войны и приказали выполнять его во всех деталях.

Русская армия сумела достичь пункта своего назначения – города Браунау всего за 16 дней, пройдя по размытым дорогам Восточной Европы путь в 519 км. Скорость движения русских – чуть более 32 км в сутки – оказалась выше, чем у французов – порядка 30 км в сутки, – шедших им навстречу по хорошим западноевропейским дорогам. Как тут не вспомнить знаменитое изречение Наполеона: «Война – это расчет часов!»

Но стоило ли так спешить? Наполеон провел классическую операцию на окружение врага в Ульме. И теперь русские остались не только без союзника, но и оказались один на один с численно превосходившим почти в шесть раз противником. Наполеон написал императрице Жозефине: «Я достиг своей цели; австрийская армия уничтожена мною с помощью простых маршевых переходов. Теперь я обрушусь на русских, они обречены».

После бескровного успеха Бонапарта под Ульмом в России засомневались: «Разве Кутузову устоять против лучшего полководца Европы?» Перед командующим стояла задача сохранить после тяжелого марш-броска поредевшую 32-тысячную армию во что бы то ни стало. Дело в том, что помимо отставших и заболевших уже в походе 9 тыс. человек генерал-лейтенанта барона И. К. Розена срочно переподчинили генералу А. П. Тормасову для прикрытия южных границ России из-за угрозы новой войны с Турцией. Поэтому Кутузов, почти вчетверо уступая Бонапарту, наотрез отказался защищать Вену, как этого требовали Александр I и австрийский император Франц I.

Спасая войска, осмотрительный Кутузов был вынужден отступить по правому берегу Дуная, чтобы соединиться с остатками австрийских войск генерала Кинмайера и графа Ностица и спешившими из России 50-тысячными подкреплениями под началом генерала Ф. Ф. Буксгевдена. Следом ожидались еще 27 тыс. русских генерала Л. Л. Беннигсена из приграничной группировки.

К тому времени у Наполеона возник еще один серьезный противник. Под нажимом Александра I прусский король Фридрих Вильгельм III заключил союз с Россией и Австрией. Он вот-вот собирался отправить французскому императору ультиматум с угрозой через месяц начать военные действия.

Бонапарт спешно двинулся на Кутузова, предотвращая его возможное соединение с 170—180-тысячной прусской армией. Французские войска Мортье и Мюрата, стремительно двигаясь по разным берегам Дуная, угрожали отрезать русским пути отхода в Россию.

Неоднократно русским полкам угрожало полное окружение, но всякий раз многоопытный Кутузов, умело маневрируя, уводил их из-под удара. Солдаты шли в осеннюю непогоду по размытым дорогам, плохо одетые и голодные. Отступление облегчалось лишь тем, что на пути русских находилось немало речек (притоков Дуная), на которых можно было сдерживать натиск французов арьергардными боями. И русские генералы Милорадович, Дохтуров, Ермолов и особенно Багратион блестяще себя проявили в тяжелейших заградительных столкновениях, давая возможность главным силам уйти на восток – на соединение со спешащими из России подкреплениями.

Так, отбиваясь с помощью самоотверженных арьергардов Багратиона, «старая лисица севера», как прозвал Кутузова Наполеон, уводил от гибели русскую армию.

Вскоре под Ольмюцем русская армия соединилась с 30-, а не 50-тысячным, как предполагалось ранее, корпусом Буксгевдена и гвардией цесаревича Константина Павловича, пришедшими из России, а также с 15-тысячным австрийским отрядом. Кутузов с честью выполнил свою задачу: за 29 дней он с боями, выдерживая натиск превосходящих сил врага, прошел 417 км и избежал поражения, потеряв 6 тыс. человек.

Кстати, коллеги по ремеслу высоко оценили то, как ловко Кутузов ушел из-под носа у Бонапарта. А. П. Ермолов так выразил свое восхищение: «Сия ретирада по справедливости поставляется в числе знаменитых военных событий нынешнего времени». Кутузов не любил «больших драк», предпочитая брать маневром, и выходил в открытое поле, лишь семь раз отмерив.

Объединенная 81,5-тысячная русско-австрийская армия с 278 пушками поступила под его командование. Со дня на день ожидалось, что к союзникам могут присоединиться и прусские войска. Посол прусского короля барон фон X. Гаугвиц уже выехал в ставку с ультиматумом для Наполеона. Превосходство армии антифранцузской коалиции могло стать со временем подавляющим. Французская армия, хотя и пребывала после Ульма в состоянии морального подъема, была крайне утомлена быстрыми, изнурительными переходами, беспрерывно продолжавшимися вот уже восемь недель.