А потом на меня накатила такая всепоглощающая тоска по дому и Скарру, что мне пришлось даже постоять несколько мгновений, держась за холодные стены. До меня донесся запах моря – соленый, с привкусом ракушек и водорослей аромат, разлитый на Скарре повсюду, куда ни пойдешь. Я силой прогнала это чувство и двинулась дальше вниз. До моря далеко, откуда здесь взяться знакомому запаху?

Вскоре после этого лестница кончилась. А свет очень быстро стал таким ярким, что меня ненадолго ослепило, и я еле-еле разглядела комнату, похожую на пещеру, и человека, сидевшего посередине. На один безумный миг я приняла его за Огго. В его лице был намек на Огго. Но потом я увидела, насколько он старше Огго, – и, хуже того, увидела его ауру, мерзкую, пульсирующую, будто ядовитый ореол. Кого-то он мне напомнил, этот человек. Медузу? Нет. Морскую губку, которая ползает по дну, высматривает, выискивает и всасывает все, что ей нужно.

– Здравствуй, – сказал он приветливым голосом, от которого гасли все надежды.

Но я на него больше не смотрела. Рядом с ним на каменистой земле лежал теленок – скрученный веревками так беспощадно, что я даже не сразу поняла, кто это. Его поросшая ракушечником спина была завалена зеленовато-желтыми лентами водорослей, но сквозь клубки гнусных чар, которые привязывали его к земле, все равно виднелись маленькие синие крылья.

Теленок посмотрел на меня, и в его глазах я увидела тоску по смерти. И подумала: «Не надо, не надо, прошу тебя!» А потом я различила в его взгляде кое-что пострашнее. Теленок знал, что не умрет, сколько бы ни страдал, и я догадалась, что это крошечное беспомощное создание и есть Великий хранитель Востока, синекрылый бык. Как он дошел до такого?!

А тот человек улыбался. На нем была роскошная лиловая мантия и по перстню с бриллиантом на каждом пальце. А с шеи свисало столько золота, что Донал бы позавидовал.

– Только посмотрите, что принесло нам ветром, – сказал он по-прежнему приветливо, и я поняла, что это он наслал ветер нам на погибель.

Он всасывал все вокруг, и из него сочилась такая сила, что мне стало страшно. Это был великий чародей. Я подозревала, что колдовской ветер был для него парой пустяков. В жизни не видела такого могущественного волшебника.

– Что ты, Айлин, мы уже виделись, – проговорил он, словно прочитал мои мысли. – На Скарре, на совете у верховного короля Фарлейна – там были вы с тетушкой. Помнишь? В замке твоего дядюшки короля Кенига.

Я замотала головой. Как он мог туда попасть, на этот совет? Я же знала всех в комнате. Кроме, разумеется, прислужников короля, стоявших за его креслом. А после совета один из них сунул нам кошелек, в котором оказались камни вместо денег.

– Кто вы такой? – спросила я. Сама не ожидала, что голос у меня прозвучит так твердо. Я ничем не выдала, что внутри все тряслось от ужаса.

– Меня зовут Уолдо, – ответил он. – Регент Уолдо.

Тут позади раздались торопливые шаги, и в просторную пещеру выскочил Огго.

– Ты как?.. – встревоженно спросил он.

Я предостерегла его, пока не поздно:

– Регент Уолдо, это слуга принца Ивара, его зовут Огго.

Уолдо рассказал нам все, что нам хотелось узнать. От и до, да так подробно, что мы понимали, что едва ли доживем до того времени, когда сможем поделиться этим с кем-то еще. И пока он говорил, теленок дрожал от холода, то есть это мне сначала так показалось.

– Знаете, мои хорошие, – начал Уолдо, как будто рассказывал маленьким детям сказку на ночь, – нам, бедным старым логрийцам, нужно было положить конец войне, которую вели с нами остальные острова Халдии. Ведь нам вот-вот грозило поражение. И тогда я обратился к нашему великому защитнику, владыке Востока, синекрылому быку, и после некоторых уговоров он согласился, что надо построить преграду, чтобы не пропускать вас.

– А как вы его уговаривали? – спросила я.

– Ну, мы сказали ему правду, – с невинным видом отвечал Уолдо. – Мы, логрийцы, проигрывали войну, поскольку остальные три хранителя, владыки Запада, Юга и Севера, помогали в бою Скарру, Бернике и Галлису.

– Да тут ни слова правды, – сказала я.

Огго пихнул меня в бок – мол, осторожнее, не надо злить Уолдо, – но я не могла сдержаться. Мне было до слез жалко теленка, и я продолжала:

– Чтобы заставить хранителя поверить в подобное, нужна извращенная магия.

Уолдо сделал оскорбленное лицо:

– Айлин, дитя мое! Как ты могла подумать такое? Не зря мне говорили, что твоя подозрительность граничит с невоспитанностью!

Он едва не застал меня врасплох, едва не отвлек, едва не заставил задуматься, кто это говорил ему обо мне, – да какая мне разница? Он такой могущественный чародей, что мне нельзя расслабляться ни на миг, иначе нам нечего и мечтать выбраться отсюда живыми.

На помощь мне подоспел Огго.

– А король тоже считал, что надо воздвигнуть преграду? – встрял он.

Уолдо ответил ему резким взглядом:

– Королю грозило поражение в войне.

– А может, это вы нарочно подстроили так, чтобы ему грозило поражение? – уточнила я.

Это была просто догадка, но я сразу поняла, что попала в цель, по тому, как Уолдо погрозил мне пальцем, унизанным самоцветами, и произнес:

– Айлин! Такая маленькая – и сколько злобы! Предать собственного брата? Нет-нет, Логра была истерзана войной, и король попросил меня о помощи. И я, как любящий брат… – Он умолк и улыбнулся мне такой улыбочкой, что у кого хочешь кусок неделю в горло не полез бы, а потом продолжил: – И я положил конец войне, воздвигнув преграду. Но увы, потеряв сына, король занедужил от горя и больше не мог разумно править. – Регент вздохнул – омерзительный получился вздох, Уолдо даже не пытался изобразить искренность, – и добавил: – Вот и пришлось взять дело в свои руки, как мне это ни претило.

Рот у Огго превратился в прямую черточку, как всегда, когда он сдерживает слова и чувства.

Я сказала:

– Вы же, наверное, тоже огорчились. Ведь вы дядя его сына. И это вы были приставлены к нему, когда его оставили на Скарре, правда?

– Ужасная трагедия! – У регента на все мои вопросы был готов ответ. – Король сказал, что преграду следует воздвигнуть, только если не останется другого выхода, и отправил меня на Скарр для последних переговоров о мире. Никогда не прощу себе, что взял с собой малютку-принца в знак доброй воли!

При этих словах Уолдо только что не подмигнул мне, честное слово, и меня осенило, что он нарочно бросил Огго на Скарре. Навсегда оставить Огго за преградой – это тоже входило в планы Уолдо, который хотел уничтожить отца Огго, короля, и захватить власть над Логрой. Понятно, почему Люселла говорила, что Уолдо не должен узнать про Огго. Получается, Огго – законный наследник. Уолдо скорее убьет его, чем отдаст Логру и все свои сокровища.