— А что еще? — Молодой человек потянулся к кружке.

Девушка снова улыбнулась.

— Много чего! Чувствую, что ты хочешь обладать мной… Я тоже хочу. И вовсе не потому, что ты сегодня победил. Пойдем?

Виталий повел плечом.

— Что, вот прямо так, сразу? Даже не посидим?

— Мы посидим вдвоем. А здесь уже так много пьяных.

— Сатурналии!

— Да, сатурналии. Но все же нужно себя блюсти.

Молодой человек удивленно поднял брови: ишь ты — блюсти! Кто бы говорил-то!

Посмотрел внимательно на девчонку…

— Ладно, пойдем.

Поднялся… и замер. Куда же ее вести? Не в карцер же? А нового жилища во всей этой суматохе ланиста еще не предложил, хотя и обещал. Нет, карцер точно отпадает. Тогда…

— Ты подожди, ладно?

Беторикс подошел к ланисте:

— Слышь, Валера, я тут с девушкой…

— Ну, очень за тебя рад, клянусь всеми богами!

— Я не про то… Ты ведь все равно к центуриону уходишь. Можно мы у тебя пока… Ну, не в карцере же, в самом-то деле…

— В карцере? При чем тут карцер… А-а-а!!! — Ланиста с силой хлопнул себя по лбу. — Вон ты про что. Ну иди ко мне, я на третьем этаже живу, хозяин дома покажет. Но! Будешь мне должен, дружище!

— Все, что угодно.

Поблагодарив, молодой человек спешно вернулся к Алезии — и вовремя, ибо к ней уже клеился изрядно захмелевший Альпийский Тигр.

— Эй-эй, Северьян! — Беторикс стукнул коллегу по плечу. — Отвали, это моя девушка!

— А? — Парень обернулся и нехорошо прищурился, однако, узнав боевого соратника, улыбнулся. — Твоя? Тогда ухожу. Будем еще ссориться из-за девок. Только… у нее глаза синие…

— Не синие, а голубые.

— Дашь потом рассмотреть… гм… поближе?

— Там видно будет.

Схватив девчонку за руку, Виталий поспешно повел ее за собой к доходному дому.

Хозяин, похожий на крысу мужичок с вытянутым лицом и хитрыми бегающими глазками, поначалу проявил осторожность.

— Что значит — ланиста разрешил? Какой еще, на хрен, ланиста? У меня приличный дом — никаких ланист здесь нет и быть не может.

Пришлось развязать висевший на поясе мешочек — слава Меркурию, один золотой Виталий успел разменять — и бросить домовладельцу серебряшку. Та мгновенно исчезла, Беторикс глазом не успел моргнуть!

— А-а-а!!! — радостно осклабился хитроглазый. — Так вы друзья господина Валерия Флакка?! Так бы сразу и говорили. Хочу вам сказать, господин Флакк — очень и очень достойный молодой человек. Очень и очень достойный. Хотите его подождать? Пожалуйста, поднимайтесь… Тит! Куда ты запропастился, глупый мальчишка? А ну, живо проводи гостей! Может, желаете вина или еще чего-нибудь? Так вы скажите Титу…

Пришлось бросить монету еще и мальчишке. Этак никаких сестерциев не напасешься! Но вина, конечно, Виталий заказал, чего уж? Хитрый домовладелец, само собой, винишко попридержал, не все гладиаторам выкатил, оставил и для постояльцев.

— Да-а-а…

Окинув взглядом апартаменты, Тевтонский Лев несколько заколдобился. Не сказать, чтобы господин ланиста жил в пошлой роскоши или в полном непотребстве, но стиль загромождавших большую комнату вещей можно было назвать даже не эклектикой, а скорее винегретом. С миру по скрепке — голому кольчуга. Какие-то колченогие стульчики, кресла, шкафчики, все из разных пород дерева и настолько безвкусно подобранные, что хотелось расплакаться или захохотать. А если еще прибавить целую кучу разномастных светильников, свечные огарки, какие-то блюда, кувшины…

— Ничего. — Усевшись на ложе, Алезия подняла с полу блюдо и улыбнулась. — Здесь много красивых и дорогих вещей.

В дверь постучались — мальчишка принес из таверны вино и оливки с сыром.

— Выпьешь? — Виталий посмотрел на девушку.

— Да. — Та кивнула.

Выпив, Алезия поднялась на ноги и грациозно сбросила плащ, оставшись в одной короткой тунике без рукавов, с глубоким разрезом на груди. Снова улыбнулась, потянулась к кувшину с вином…

— Я налью.

Виталий поспешно протянул руку, да так неловко, что едва не уронил кувшин… хорошо, Алезия успела подхватить… Глаза молодых людей встретились… И вот уже губы слились в поцелуе, сначала робком, а потом уж и в полную силу. Рука гладиатора проникла в разрез, лаская девичью грудь, упругую, с набухшим соском… И вот уже туника соскользнула с плеч, и молодой человек осторожно опустил девчонку на ложе, с жаром целуя в грудь, в пупок, над которым расправил крылья небольшой синий журавлик…

Бездонное море страсти нахлынуло, поглотило обоих, увлекая на самое дно, откуда, казалось, уже невозможно было выплыть. Да и не хотелось.

Алезия разбудила Виталия ранним утром.

— Беторикс… мне пора.

— Что? Ах… уже уходишь? — Молодой человек живо обхватил не успевшую еще одеться девчонку за талию. — А что, если я тебя немного задержу?

И тут же, посмотрев подруге в глаза, накрыл ее губы своими, лаская нежное и гибкое тело со всей вновь нахлынувшей страстью, как очень часто бывает, когда вроде бы пора уже и расстаться после бурно проведенной ночи, когда попрощались уже, но… Алезия не сопротивлялась. Лишь потом…

— Ах, милый мой… можно наконец я оденусь и пойду?

— Ты… тебе было со мной хорошо? Ответь честно.

— Хорошо. — Похоже, девчонка ничуть не лукавила. — Клянусь Везуцием и богами плодородных полей.

— Приходи еще.

— Ты этого хочешь?

— Да. Так придешь?

— В свободное от работы время? — Девушка грустно усмехнулась, хотя ее явно тянуло заплакать. — Я… я здесь недавно… И поверь, убила бы себя, если бы… Впрочем, к чему тебе знать?

— Что знать?

— Ничего. Прощай.

— Постой! — Гладиатор ухватил ее за руку. — Ну постой же… Я даже не знаю, как сказать… В общем — хочешь жить со мной? Только со мной. Я попрошу ланисту, и у меня есть кое-какие деньги, хватит заплатить Конкордии за несколько месяцев.

Алезия отвернулась к окну, нервно теребя край плаща.

Виталий подошел сзади, обнял.

— Ну так как?

— Предлагаешь мне стать твоей наложницей? — Девушка резко обернулась, в бездонных голубых глазах ее вспыхнуло презрение. Вспыхнуло и тут же погасло. — Впрочем, пожалуй, для меня сейчас это лучший выход. Коль уж я не вправе себя убить…

— О чем ты говоришь?

— О своем… Что ж, я согласна, если ты все устроишь. В конце концов, ты мне не противен, и, самое главное, тебе есть за что ненавидеть римлян, а это для меня кое-что значит, поверь!