— Смотрите! Смотрите туда!

Опять послышался шум, но только голоса теперь были радостными.

Марселина почувствовала, что ее поднимают на ноги. Открыв глаза, она в первое мгновение решила, что грезит наяву. Потрясла головой, закрыла глаза и снова открыла. Неужели это не сон?

Это Кливдон, а на руках у него — Люси.

Жива?

Женщина не могла заставить себя сдвинуться с места. Ноги отказались ей повиноваться. Она все стояла, покачиваясь, словно только что восстала из мертвых.

Кливдон возник из ночного кошмара — за ним виднелись черные обгоревшие руины, временами в окнах вспыхивали языки пламени.

Герцог подошел к ней. Его большая ладонь все еще прикрывала головку Люси. Девочка обхватила его за шею и уткнулась лицом в грудь. А когда он приблизился, Марселина увидела между ним и девочкой куклу. Люси крепко прижимала куклу к себе и к нему.

Она жива.

— О, — выдохнула Марселина, лишившись дара речи.

Герцог остановился и взглянул на ребенка, которого только что спас. Он убрал руку, прикрывающую ее головку, и спокойно проговорил:

— Все в порядке, Эррол. Ты самая храбрая девочка из всех, которых я когда-нибудь встречал. Теперь можешь открыть глаза.

Отдавая ребенка матери, Кливдон хрипло сказал:

— Я велел ей не смотреть по сторонам. Мне казалось, что лучше ей всего этого не видеть.

Но он-то все видел. Герцог несколько минут назад смотрел в лицо ужасной смерти, чтобы спасти ее дочь.

— Спасибо, — сказала Марселина. Лишь произнеся это слово, она поняла, насколько оно не соответствует обстановке. Оно не смогло выразить даже малой толики той безмерной благодарности, которую она испытывала к мужчине, вернувшему ей жизнь и счастье. Но других слов не существовало. Были только чувства, навеки поселившиеся в ее сердце.

Магазин превратился в черные руины. Запах гари ощущался и на Чансери-лейн, и на Флит-стрит.

Все могло быть хуже, говорили люди вокруг. Ветер не дал пожару перекинуться на соседние дома, да и пожарные приехали быстро.

Герцог понимал, что все могло быть намного, неизмеримо хуже. Они могли потерять ребенка.

Люси сидела на руках у матери, а Марселина ходила с ней взад-вперед по улице, то и дело посматривая на руины магазина.

Ее сестры стояли под фонарем рядом с кипой каких-то вещей. Вероятно, это все, что им удалось спасти из горящего дома. Кливдон видел, что они переводят взгляды с магазина на Нуаро и опять на магазин, и в глазах их было отчаяние. Рыжеволосая сестра держала в руках куклу.

Они потеряли все свои ткани, кружева, ленты — самую дорогостоящую часть своего бизнеса. Они потеряли записи и инструменты. Иными словами, они лишились всего.

Но ребенок остался жив.

Герцог видел, что в толпе уже появились журналисты. Их всегда можно узнать по внимательным лицам и измазанным чернилами пальцам. Он должен остаться незамеченным. Ночь темная, дым сделал ее еще темнее, если повезет, его никто не узнает. Но он не мог заставить себя уйти от трех женщин и маленькой девочки, оставшихся на улице — без дома, без денег. Он сомневался, что из сгоревшего здания что-то можно будет спасти.

Хотя у них есть страховка на случай пожара — иначе пожарные не приехали бы. Да и Нуаро практична сверх всякой меры. У нее наверняка есть деньги — в банке, или вложены во что-нибудь.

Но только деньги в банке не обеспечат им крышу над головой этой ночью, да и она вряд ли скопила так много, что сумеет восстановить свой бизнес за короткое время.

Кливдон еще некоторое время стоял в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу, убеждая себя, что не может больше здесь оставаться. Он и так уже обесчестил свою дружбу с Кларой, предал ее любовь. Но ведь об этом известно только ему и Нуаро. То, чего Клара не знает, никак не может ей повредить.

Найди способ им помочь, посоветовал он себе. В конце концов, существуют разные пути. Можно оказать помощь и не привлекая к себе внимания. Да и дурная слава повредит Марселине.

Он вспомнил, что крикнула Марселине та, другая женщина, убегая из магазина. «Все знают, что ты — шлюха герцога. Всем известно, что ты задираешь перед ним юбки прямо под носом у его невесты».

Не забыл он и то, что Нуаро говорила ему раньше: какая уважающая себя дама возьмет под свое покровительство портниху, которая совратит ее мужа?

Пора уходить, решил герцог, давно пора. Чем скорее он уйдет, тем быстрее направит помощь.

Марселина устала, очень устала. Что теперь будет? Куда они пойдут?

Она обязана знать, что делать, но ее мозг словно оцепенел. Она могла только прижимать к себе дочь и смотреть на черные руины своего бизнеса, своего дома, жизни, которую она с таким трудом построила для своей семьи.

— Дай ее мне, — предложила Софи. — Ты едва держишься на ногах.

— Нет! — Люси все еще дрожала и не сказала ни слова с тех пор, как Кливдон вынес ее из огня.

— Иди ко мне! — Софи протянула руки к девочке. — Эррол, иди к тете Софи. Пусть мама немножко отдохнет.

Люси подняла головку.

— Иди ко мне! — повторила Софи.

Девочка потянулась к ней, Софи взяла ее на руки и стала ходить взад-вперед, шепча что-то успокаивающее.

— Все в порядке, — время от времени громко повторяла она. — Мы теперь в безопасности.

Леони поддержала сестру:

— У нас есть страховка. У нас имеются деньги в банке. Но самое главное — мы все живы.

Совершенно верно, подумала Марселина. Они все живы. Люси жива и не пострадала. А все остальное…

Но будет очень трудно. Их страховка покроет не все. И денег в банке недостаточно. Придется начинать все сначала. Опять.

Леони обняла сестру за плечи. Марселина не могла плакать, хотя и желала этого. Слезы приносят облегчение. Но, увы, их не было. Она могла только положить голову на плечо сестры и крепко зажмуриться. У нее есть дочь, сказала она себе. У нее есть сестры. Сейчас это самое главное.

Но все же они не могли так долго оставаться на улице. Что предпринять? Она подняла голову и расправила плечи.

— Надо добраться до гостиницы, — предложила Марселина, — и послать за Белчером. — Белчер был их поверенным.

— Да, конечно, — подхватила Леони. — Он даст нам денег на первое время. Хватит, чтобы заплатить за жилье.

Район Лондона, где они находились, был вотчиной юристов. Контора их поверенного находилась совсем рядом. Вопрос лишь в одном — будет ли он в конторе в такое время.

— Да, мы так и сделаем, — сказала Марселина. — Софи, дай мне Люси. Ты должна поговорить с репортерами и найти бумагу и карандаш, чтобы написать записку Белчеру. Кажется, я видела в толпе твоего друга Тома Фокса.