— Я здесь, помоги мне! — задыхаясь от духоты закричала я и таки сняла вешалку и прижала к груди как родное дитя.

— Тати! — послышалось совсем близко.

Руки Аниты обвились вокруг моей талии, и она потянула меня назад, на свободу. Но коварные пышные платья будто живые и очень вредные гоблины не пожелали так просто расставаться с моим чудесным обществом.

— Тяни сильнее! — просипела я.

Анита запыхтела и усилила напор. Я подалась назад вместе с гадкими платьями. Ани рванулась изо всех сил, вытягивая меня, и испуганно пискнула. Мы рухнули назад, а сверху на нас упали вешалки с тяжёлыми платьями.

Я забарахталась, чтобы вынырнуть уже из этого моря оборок и рюшечек с драпировками и прочей дребеденью. Рядом трепыхалась Анита. Наконец мне удалось выпутаться и жадно глотнуть свежего воздуха. Анита вынырнула рядом, злобно выплюнув изо рта манжет, отцепившийся от какого-то наряда.

— Тати, что за фигня? — выругалась она. Эх, научила её на свою голову.

— Я пыталась вытащить его, — я по-прежнему прижимала к груди вешалку со своим трофеем.

— Ну-ка, покажи, — её глаза загорелись, — не помню, чтобы я заказывала что-то такое.

Мы вылезли из платьев и оглядели себя. Да уж, коварные пышные наряды-гоблины своё всё-таки умудрились взять. Мы с подругой выглядели как два пугала. Помятые, лохматые, с горящими весельем глазами. То ещё зрелище, скажу я вам. Я захохотала, и Анита подхватила мой смех.

Мы смеялись до боли в животе и скулах. Как же все эти дни мне не хватало развлечений, простого дружеского общения. Похоже, Аните тоже не мешало расслабиться и прийти в себя после террора Эдиты. Когда мы выдохлись, то вернулись к дивану, ширме и зеркалу.

— Это наша победа, — я торжественно вручила наш трофей, — победное платье.

Ани взяла его и скрылась за ширмой, чтобы выйти через пару минут с неуверенной улыбкой. Я восторженно посмотрела на неё и показала два больших пальца. Получив первое одобрение, подруга ринулась к огромному зеркалу и застыла перед своим очаровательно лохматым отражением в восхитительным платьем.

Оно состояло из нижнего бежевого, почти незаметного, платья до середины икры. Оно облегало фигуру как перчатка до середины бедра, а дальше чуть расширялось и не мешало ходить и танцевать. Оно было без рукавов и бретель.

А вот верхнее… Полупрозрачная туманная паутинка с серебристыми цветами. Оно обтягивало Аниту от ключиц до талии и запястий. От запястий рукав расходился воланами, прикрывая ладонь до костяшек. А от талии шла невесомая юбка до лодыжек.

— Ты похожа на фею. Лунную фею, — выдохнула я, — ты просто невероятна в это платье.

— Оно просто… — она жадно разглядывала себя, — это не я.

— Шутишь? — хмыкнула, — я же говорила, тебе, что сделаю из тебя топ-модель. Даже немного превзошла свои обещания. Ты похожа на богиню.

— Спасибо, Тати, сама бы я никогда не нашла это платье, — она развернулась ко мне, юбка красиво закружилась вокруг её ног, — спасибо.

Она крепко обняла меня. Я довольно улыбнулась и сжала её в ответ. Принц не устоит. Боже, да у половины мужиков сердце должно остановиться от вида Аниты. Если она растрёпой выглядит как фея из сказок, то что будет, когда её красиво причешут и чуть подкрасят? Разрыв сердца у мужского населения в радиусе ста метров как минимум.

— Так, а теперь платье для тебя, — Анита отстранилась от меня с горящим взором.

— А, да, — вяло отозвалась я.

— Ты не рада? Сам принц привёз для тебя наряд, — сказала она, — не переживай, у его высочества хороший вкус.

— Я не хочу надевать его платье, это как обещание, понимаешь? — я нахмурилась, — будто обязательство. Надев его, я буду ему что-то должна. Я этого не хочу.

— Ты даже посмотреть не хочешь? — спросила она.

— Мне любопытно, да, но я не хочу искушать себя, — я усмехнулась, — вдруг оно мне так понравится, что я не смогу его не надеть.

— Ты права, — кивнула Ани, — давай присмотрим что-то из имеющегося. Я уверена, ты найдешь ещё одно волшебное платье.

— Не-а, оно было тут единственным, — хмыкнула я и подмигнула, — к тому же мне не нужно привлекать внимание, а наоборот.

— Всё равно у тебя не получится остаться незамеченной, — засмеялась Анита, — ты всегда привлекаешь внимание, будто притягиваешь взгляд. Изнутри светишься, как солнце, так и хочется оказаться рядом и погреться в твоих лучах.

— Да ну, глупости, — я легкомысленно отмахнулась, — лучше давай танцевать! Научи меня какому-нибудь простому танцу.

— Я только переоденусь, — она с сожалением провела по ткани своего платья.

— Зачем? Танцуй в нём, — я взяла её за руку.

— Но… — попробовала возразить она.

— Никаких «но»! Привыкай к этому наряду, наслаждайся им, — я пожала плечами, — пошли, феечка, нас ждут медовые танцы на лужке.

— Это что-то из твоего мира? — тут же сдалась Ани.

— Ага, разномастные сказки про фей и фейри, — подтвердила я.

— О, а расскажи ещё, кто такие мамонты, — вцепилась в меня акульей хваткой Анита и повела в коридор.

Я хмыкнула и начала рассказывать об огромных мохнатых зверях Ледникового периода с бивнями, хоботом и большими ушами, а Анита слушала меня с детским восторгом.

Мы около двух часов разучивали па обязательного первого танца всех балов, иргиля, который танцуют все гости. Иргиль считается танцем расположения к хозяевам бала, доказательство благих намерений. Даже если эти намерения вовсе не благие, традиция есть традиция.

Анита рассказала, что в древние времена танцевальные движения иргиля не позволяли тайному оружию остаться незамеченным. Он был сложен и очень подвижен, сейчас его значительно упростили и приукрасили, но иргиль по-прежнему считался одним из сложнейших танцев Эрьетты и сопредельных государств.

И вот Ани снова показывала мне шаги, пируэты и связки. Мы не пробовали танцевать иргиль целиком, потому что у меня просто не получалось воспроизвести большие куски, я что-то забывала, путалась или просто сбивалась с такта.

— Это насилие над гостями, — простонала я, в очередной раз повернув не туда, — я так больше не могу. Мне нужен перерыв.

— Бал через два дня, Тати, — сочувствующе посмотрела на меня подруга, — нужно выучить иргиль и ещё два танца, для начала.

— Для начала? — нервно рассмеялась я, — почему мы не начали с чего-нибудь попроще? У вас тут нет вальса, что ли?

— Вальса? Ну-ка, покажи, что за вальс такой, — она указала мне на паркет в малой бальной зале особняка.

Я вздохнула, представила перед собой партнёра. Почему-то воображение упорно рисовало Монфора. Вот моя рука у него на плече, его — у меня на талии. Свободная ладонь лежит поверх его, я прикрыла глаза, вспоминая движения, и закружилась. Казалось, я даже слышала музыку, чувствовала тепло рук Илиаса, слышала его дыхание.