Но во сто крат хуже, если он сочтет себя обязанным ей из-за Тэлрода. Вот этого она не вынесет.

– Господин, – неуверенно окликнул Арвельда кучер, когда они вошли в деревеньку, – я тут вспомнил, ведь хозяин постоялого двора извоз держит. У него всегда повозка наготове, можно нанять. А еще у него большая пирамидка есть, и капсулами он приторговывает, приятель мой говорил. У вас денег хватит?

– Всего у нас хватит, – повеселел герцог, – веди!

Они вяло топали за Харстом, несущим Тэла на руках, когда из переулка навстречу вывернули всадники.

– В сторону! – так злобно шикнула Леонидия, что мужчины невольно сначала отпрянули к самому плетню и только потом поняли, зачем так поступили.

Во главе небольшого отряда, ведущего с собой груженных поклажей коней, ехал Кэнк, и, наверное, удача еще держала над беглецами свое крыло, раз он совершенно не обратил на них внимания.

– Демон, – выдохнул Арвельд, – они все-таки сюда добрались. Где этот постоялый двор? Похоже, нужно писать письма. Леона, как ты их заметила?

– Зелье ночного глаза. Извини, тебе не предложила, там было очень мало. Сам понимаешь, мне она ничего такого не давала, приходилось доставать с большим трудом.

– А Змея и Эсты среди них не разглядела?

– Не было их там. Только те охранники, которые были в каменоломне. Видимо, они сумели добраться до башни.

– Как раз есть капсула на четверых до столицы, – обрадовался хозяин постоялого двора, убедившись в наличии у странной компании, которую привел кучер из предгорного поместья, монет для оплаты его услуг, – не сомневайтесь, маг из почтовой гильдии мне большую пирамидку поставил. Мигом будете в столице, можете надавать мне по шее, если не дотянет до башни.

– Не волнуйся, надаем, – отсчитывая золотые, жестко глянул Арвельд. – Где она у тебя?

Пирамидка, как и требовали правила, стояла в отдельной комнатушке, и герцог приказал всем ухватиться за него и придерживать друг друга.

И лишь оказавшись на ярко освещенной площадке столичной портальной башни и услышав голос дежурного мага: «Третий сектор, четверо господ, освободите место», – до конца поверил, что побег им удался.

– Герцог Арвельд Адерский, – пройдя к стоящему на возвышении столу, за которым удобно устроился маг в черной мантии, представился Арви, – переход на четверых в Адервилль, за счет герцогства.

Маг спокойно протянул магическую плитку, и герцог приложил к ней руку.

– Пройдите на вторую площадку, – вежливо кивнул маг, когда на краю пластинки засветился синий камень, даже не подозревая, какая буря вспыхнула в этот момент в груди бывшего заключенного.

Арвельд мог бы собрать все золото и оплатить переход наличными, но специально пошел на эту процедуру, желая доказать всем и в первую очередь самому себе, что он больше не рядовой воин Маст с изуродованным лицом и чужой судьбой, а прежний герцог Адерский. И неважно, что герцогством правит теперь Геверт, меньше всего Арви сейчас хочется вникать в дела и тяжбы. Он мечтает закупить молодых коней и вывести весной на пастбища, посидеть вечером на крыльце, глядя на рассыпавшиеся почти у ног крупные звезды, пройтись по цветущим лугам, испить хрустальной горной воды.

Посреди огороженной отправной площадки был очерчен небольшой круг, и едва они встали в него тесной кучкой, маг сообщил: «Отправляю», и яркий свет столичной башни сменился одиноким фонарем, освещавшим площадку в Адервилле.

Пока Арвельд покупал пеналы и отправлял отчет матушке Тмирне, посыльный сбегал к командиру охраны и вернулся в коляске, которой правил недовольный и заспанный стражник.

– Слазь, – решительно скомандовал ему Харст, перехватывая поводья, – сам повезу. И пригоню утром сам, не переживай.

Однако стражник сдался не сразу, некоторое время спорил, рассказывая, какие кары на него обрушатся, если с лошадками стрясется беда. Дорога в замок непростая, он и сам ехать боится, тем более там каких-то бандитов на днях ловили, и камни на дорогу злодеи обрушили. И лишь когда Арвельд, уже усадивший в коляску Леонидию с ребенком, свирепо пообещал кучеру, какие кары обрушатся на него прямо сейчас, если он немедленно не уступит место Харсту, упрямец слез со своего сиденья. И тут же сообщил, что неплохо бы дать животным зелье ночного глаза.

– Только оно не бесплатное, господин, сам у алхимика покупаю за деньги… а дорога там и правда трудная, без зелья ехать опасно.

– Так ты, скотина, – обозлился герцог, сообразив, из-за чего их задержали, – специально время тянул, чтобы вытащить из меня пару монет?! И знаешь, что я с тобой сейчас делать буду? Отправлю порталом в такую даль, откуда у тебя на обратную дорогу никогда денег не хватит. А пока топаешь пешком, будет время раз сто осознать свое поведение!

– Простите его, ваша светлость, лучше помогите мне добраться до вашей коляски, – устало сообщил женский голос, и Арвельд, стремительно обернувшись, обнаружил стоявшую на ступенях портальной башни настоятельницу. – Это Геверт по просьбе Олтерна заранее прислал командиру стражи приказ. Сообщать обо всех подозрительных личностях, кто придет порталом в Адервилль и вознамерится ехать в замок. Им предписано задерживать незнакомцев, пока не придет кто-то от Олтерна.

– Узнаю вашу предусмотрительность, – проворчал герцог, помогая Тмирне сесть в коляску, и повернулся к стражнику. – Извини, беру свои слова обратно. Так будешь поить лошадей зельем или можно ехать?

– Лошади уже напоены, – уважительно отрапортовал сообразительный парень. – Простите, ваша светлость, за дерзость, но, может, лучше я сяду на козлы?

– Нет. Харст знает эту дорогу так, как тебе и не снилось, – с легкой горечью отказался Арвельд, садясь в коляску, – и он мечтал об этой минуте четырнадцать лет.

– Почему ты не задаешь вопросов, Тмирна? – не выдержал он через несколько минут, всматриваясь в усталое лицо монахини. – Или это я должен его задать?

– Я думаю, – тяжело вздохнула она, – как развязать тот узел, что должна была заметить еще пятнадцать лет назад. Хотите, расскажу вам маленькую тайну? Вроде бы напрямую не связанную с событиями, исковеркавшими столько жизней?

В одном из залов монастыря Святой Тишины стоит статуя, созданная великим художником, и она считается чудодейственной. Четыре раза в год мы открываем к ней доступ на три дня и по очереди стоим в карауле, так как касаться ее запрещено, но почти все стремятся потрогать. И мы давно заметили, чаще всего стараются ухватиться за нее именно те люди, кто желает чего-то срочно получить. Наследство, клад, богатого жениха, высокую должность и прочее. Мы давно научились почти с первого взгляда угадывать этих ограниченных людей, которых ведет по жизни жадность и которые считают, будто все вокруг им что-то должны. И святые, и родственники, и король, и даже боги. У них все молитвы начинаются со слова – дай.

Так вот, каждая сестра Тишины, которая стоит в карауле, имеет право выбрать просителя, которому хочет помочь. Разумеется, когда выполнить эти просьбы очень сложно, ей помогает весь монастырь. Четырнадцать с половиной лет назад в наш монастырь пришла женщина, которую многие узнали даже под вуалью, и ее просьба была необычна. Она просила у Тишины смерти для соперницы, но имя той так и не назвала. Лишь проговорилась о тайне разлучницы, сумевшей соблазнить ее мужа и теперь носившей его ребенка.