Эти последние метры уровня «–200» они преодолели без помех, шустро и бодренько завернули за угол и увидели конец штольни. Перекрытый зеркальным черным щитом. То есть идеально гладкой черной поверхностью, способной отражать как зеркало. Понятно, что это было необычно, а значит, могло быть опасным. Но опасности в данный момент Серена не почувствовала. Так что они подошли вплотную.

– Интересно, это зеркало такое необычное или я стал настоящим привидением? – поинтересовался Алекс. – Стены отражаются, а я не отражаюсь. Хотя без зеркала руку свою вижу. Хорошая такая, не до конца прозрачная рука. Должна бы отражаться…

– Замри.

По зеркалу пробежала рябь, мелькнули смутные тени. Вскоре изображение настроилось, и пусть экран не начал светиться, а остался черным, в нем стало возможным что-то разглядеть. Почти отчетливо. Можно было даже узнать действующих лиц. Вот только понять происходящее по ту сторону зеркала не получалось. Вроде все видишь, а мозг отказывается сложить увиденное в целую картину.

– Вот вы где! – услышали они Семена, но ни его самого, ни его клона не увидели. – Закончили на двухсотом? Прыгаем на пятисотый. Живьем прыгаем, но клонов туда тоже перетащите. И полотенца с морды лица снимите, пыли уже давно нет.

Только тут Серена, увлеченная происходящим на уровне «–200», сообразила, что они сидят с Алексом Русаковым на ее койке на уровне «–370». Сидят, очень тесно прижавшись, Саша держит ее за руки, а Семен Кольцов присутствует здесь в своем подлинном облике.

– Пардон, что я без стука, да и двери у вас нет, – смутился Семка, увидев, как Серена отдернула свою руку из ладони Русакова. И продолжил очень уж спокойным и деловым тоном: – Дело возникло неотложное, там Юстина и Джон тонут.

– В море? На пятисотом тоже море?

– Если бы, – вздохнул Семен. – Они в камне тону т.

– В каком?

– В каком-каком? В базальте, или в граните, или что тут у нас? Все, поехали. На Алену настраивайтесь как на маячок и прыгайте. Или помочь? Не надо? Ну ладненько.

И исчез.

Серена мысленно поискала Алену, но раньше услышала Юстину. Та теперь, пожалуй, превосходила Алену в «громкости» мыслеречи. Сейчас ее крик был более отчетливым, страх в нем присутствовал, но без особой истеричности. Раз проблемы у Юстины, то, наверное, к ней поближе и нужно телепортироваться. Серена схватила Сашку за руку и прыгнула. На сто сорок пять метров в глубь гранитной толщи.

Провалились они в кромешную темень, Серена постаралась перестроиться на ночное видение, но получилось не сразу, а когда вышло, большой нужды уже не было – повсюду висели, лежали и летали огоньки. Говорят, что Русаков их иногда даже во сне делает. Так, вон светящееся колечко плывет, а не шарик-фонарик, значит, и Семен на подходе.

– Ну и где тут утопающие? – спросила Серена, когда подошли Алена и Семка.

– Да у вас за спиной.

– Тонут и молчат, как рыбы, – проворчала Серена, оборачиваясь назад, и чуть не подавилась собственным языком. Она была уверена, что ребята тонут в камне в фигуральном смысле. Ну засыпало их мелкой щебенкой или еще как.

Но Юстина и Джон, плотно сжав губы, беззвучно барахтались в каком-то сером киселе, напоминающем жидкий раствор для кладки кирпича, по неизвестной причине заполнившем узкую, но глубокую яму посредине коридора.

– Алена, Серена. Постойте секундочку на месте, – вежливо попросил Семка. – Мы с Алексом попробуем подойти.

В этот миг Джон, увязнувший по грудь, вдруг скрылся с головой. Странным образом никаких кругов по поверхности не пошло, она просто стала гладкой и с виду твердой, ничем помимо этой непривычной гладкости неотличимой от камня рядом с ней. В следующий миг Семен завис над тем местом и попробовал засунуть руку в жидкость… но на самом деле лишь ударился пальцами в каменную твердь.

– Уй, йей! – взвыл он. – Больно! Алекс, попробуй пробурить рядом с местом, где Джон…

Голова Джона показалась наверху, от нее по поверхности пошли мелкие волны. Джон выплюнул изо рта струйку… сразу и не скажешь, струйку чего… та гулко упала на пол, превратившись в длинный тонкий камень, едва оторвалась от его губ. Камень, упав, раскололся на три части. Джон закашлялся, и от него в стороны полетели крохотные каменные брызги.

– Перестань на меня кашлять, – потребовала Юстина. – Приличные люди прикрывают рот ладонью. И потом больно, когда в лицо попадает.

Было ясно, что в этот раз Юстинка свои привычные занудства использует в качестве лекарства от собственного страха.

– Джон, не шевелись! Матка боска!

– Что? – перепугался Кагава. – Там кто-то живой?

На языке, ставшем для них давно привычным, «живой» было синонимом слова опасный. Скорее даже – очень опасный.

– Ботинок сползает, – ответила Юстина. – Семен, что ты висишь над нами без толку?

– Изучаю обстановку. Алекс. М-м-м… Давай-ка я тебя подниму, поднесу поближе и поставлю. На треть твоего веса. Если начнешь проваливаться, я тебя успею подхватить. А то этих как ни тянул…

Алекс кивнул в ответ и, чуть приподнятый Семкой над полом, приблизился к принимающим самую странную грязевую ванну Юстине и Джону.

– Опускаю, – сообщил Семен, продолжавший висеть над «ванной».

Серена отчего-то заранее знала, что в этом эксперименте нет никакой нужды. Что никто из них, даже подойдя вплотную, даже ступив перед самым носом плавающих в камне ребят, никуда не провалится, камень под их ногами не потечет жидкой глиной. Пока Алекс и Семен проверяли подход, она спросила Алену:

– Под ними точно нет кого-то живого?

– Нет. Я бы сразу сказала. Да и Юстина уже не та, что раньше, уж недалеко от себя даже самого странного и чуть живого монстра учуяла бы.

– Значит, дело в них самих. В Юстине и в Джоне. Вон, Алекс уже рядом с ними стоит и не проваливается. Подойдем?

Семен с Алексом протянули Юстине руки и попытались вытащить ее. Та, будучи в свободном плавании, барахталась в камне почти как в простой воде. Но едва ее начинали тянуть, эта необычная жижа делалась вязкой, и чем большее усилие прилагалось, тем гуще и тяжелее становился этот бетон.

– Юстина. Там прямо перед тобой твердая ступенька, – сказала неожиданно даже для самой себя Серена, потому что толком ничего не обдумала, но мысль в голове промелькнула, и она побоялась ее упустить. – Нащупай ногой.

– В самом деле, – удивилась Юстыся. – Джон, тут ступеньки, плыви сюда.

Через минуту оба были на твердой поверхности, с обоих стекали ручейки, превращающиеся в каменное крошево.

Джон тряхнул головой, с волос сорвалось несколько капель, на лету превратившихся в каменные шарики. Пара из них болезненно стукнула Серене в щеку, но она даже не заметила этого. Потому что Юстина принялась выжимать свои волосы. На это зрелище все смотрели, раскрыв рты: девушка сжимала волосы и пропускала их сквозь сжатые пальцы, а с них сыпались тоненькие, как спагетти, ленточки камня.