И я позвонила Кэссиди. Держа телефон возле уха, я чувствовала себя страшно старомодной, но до сих пор я не встречала наушников, в которых мне бы не чудилось, что я собираюсь выступать на разогреве у Джанет Джексон. В Нью-Йорке сейчас наушников хоть пруд пруди. Иной раз трудно отличить банкиров от сумасшедших: и те и другие несутся по улицам сломя голову, громко браня невидимых недругов.

— Я знаю, у тебя сегодня другие дела, — начала я, направляясь к Шестой авеню, чтобы поймать такси.

— Твое самое важное.

— Ты настоящий друг.

— Береги меня. Что случилось?

— Мне нужно поговорить с Дэвидом.

— О чем?

— Ты спрашиваешь как адвокат или как друг?

— Как заинтересованная сторона. Точнее, как сторона, заинтересованная в том, чтобы ущерб для всех сторон оказался минимальным.

— Хочу услышать его версию истории о сексе с Вероникой.

— Это было бы интересно.

— Значит, ты тоже пока его об этом не спрашивала?

— Я его не видела. Только поговорила с Трисией. Родители, очевидно, держат Дэвида взаперти «по совету врачей». Так выражаются на Парк-авеню, когда ребенка запирают в его комнате, причем не важно, сколько ему лет.

— Помоги мне туда пробраться.

— В комнату Дэвида?

— Мне бы подошел и коврик у двери, лишь бы докричаться до него.

— И ты предлагаешь, чтобы я выработала план, который позволил бы тебе под выдуманным предлогом проникнуть в резиденцию Винсентов и допросить их сына о тайном половом акте, который он совершил или не совершал непосредственно перед убийством, которое он совершил или не совершал.

— В общем, да.

— Самое отвратительное, что я готова тебе помочь.

— Я знаю. Потому и звоню.

— Но не раньше вечера. Перед ужином. Иначе получится слишком явно и навязчиво.

— Боже сохрани.

— Я просто хочу сказать, что так ничего не добьешься.

Верно. И все же я задумалась. Не хотелось так долго ждать. С другой стороны, как еще мне раздобыть нужные сведения? Я пожевала губу и согласилась:

— Ты права.

— Конечно. Трисия, бедняжка, весь день торчит дома с родными. Я скажу ей, что мы к ней приедем. В шесть тридцать. Ты будь паинькой, быстро и спокойно задавай свои вопросы. А потом мы куда-нибудь завалимся и наведем мосты между тобой и Трисией.

— Недурной план. Спасибо.

— Только будь осторожна, хорошо?

— Договорились.

Дав отбой, я остановила такси. Когда я садилась, снова зазвонил телефон. Машинально я уже хотела ответить, решив, что Кэссиди что-то забыла, но в последний момент взглянула на номер. Звонили с работы, и я переключила звонок на голосовую почту. Пусть Эйлин разрядится.

Я не стала убирать телефон и позвонила Кайлу. Почему-то он сам мне не позвонил — то ли был занят новым делом, то ли не смог ничего узнать о полученной мной угрозе. Конечно, нельзя исключать вероятность, что помогать мне ему просто надоело. Или это я ему надоела. Нельзя исключать никакую вероятность, если ты подозрительная, усталая и встревоженная одинокая женщина на Манхэттене. Город всегда полон мужчин, которые готовы тебя прикончить — тем или иным способом.

Он ответил быстро, что уже было хорошим знаком, а в его голосе сквозила тревога, и это внушило мне надежду.

— Эй, ты в порядке?

— Да. А ты?

— Более-менее. Что нового?

— У тебя есть минутка?

— Пожалуй, даже две.

— Ладно. Забудь, что я говорила тебе о Веронике.

Повисло тяжелое молчание. Я даже слышала в трубке его дыхание. У меня заныла челюсть, и только тогда я поняла, что изо всех сил стиснула зубы в ожидании его ответа. Но ответ оказался на удивление сдержанным и спокойным:

— Почему?

— Новые сведения, которые я получила, навели меня на другой след. — Я пыталась казаться невозмутимой.

Но это не помогло.

— Прекрати.

— Что именно прекратить?

— Все. Просто остановись.

— А что нашел ты?

— Пока не могу сказать. Нужно время.

— Для меня это непозволительная роскошь. Ты узнал голос на автоответчике?

— Еще нет. Оставайся на работе, я перезвоню.

Чтобы не расстраивать его, я не стала говорить, что я не на работе. Повезло, ничего не скажешь. Кайл считает меня обманщицей, Трисия — предательницей, а Лара воображает, будто я преследую Джейка. За каких-то полдня у меня образовался настоящий фан-клуб.

Мысль о возвращении под мрачные своды «Цайтгайст» приводила меня в трепет, но выбора не было. Пора возвращаться, если я не хочу лишний раз попасть под обстрел Эйлин. Да и мой рабочий компьютер на тридцать кварталов ближе, чем домашний. Вдруг вечером мне так и не удастся поговорить с Дэвидом? Стоит поискать Джейка прямо сейчас. Возможно, сайт Джейка поможет мне напасть на его след.

Я постаралась пробраться в офис как можно незаметнее. Того и гляди, Эйлин опять будет добиваться от меня статьи, да и не хотелось терпеть ухмылки сотрудников, не забывших представление, которое утром устроили мы с Трисией. Но не успела я пройти и половину расстояния от лифта до стола, как путь преградила Женевьева, подобная смерти, облаченной в мятно-зеленый костюмчик.

— Эй, — пискнула она.

— Женевьева, — сдержанно ответила я.

— Занята?

— Очень.

— Там к тебе пришли. — Она указала на кабинет Эйлин.

Но меня не интересовал никто, кроме Джейка и Дэвида.

— Кто? — В ответ Женевьева пожала плечами. — В каком он настроении?

Женевьева задумчиво сморщила нос:

— В злобном.

Только этого не хватало. Я понятия не имела, кто мог заявиться ко мне на работу без предупреждения, по крайней мере, из тех, с кем я беседовала в последние двадцать минут, — то есть Кайл и Кэссиди, или кто-то, с кем я пока не разговаривала, — то есть Трисия. Приятного мне приходилось ждать разве что от Санта-Клауса, но кто может на меня злиться? Лара? Вряд ли она поняла, где я работаю. Тут дверь кабинета открылась, и показалась Эйлин с посетительницей. Самой недавней из моих фанатов, Вероникой Иннз собственной персоной.

Они уже прощались, но тут заметили меня и разом умолкли.

— Вот она! — весьма кстати встряла Женевьева.

Тушканчики поняли это как разрешение отвлечься от работы и полюбоваться шоу.

Эйлин нахмурилась:

— Спасибо, Женевьева. Мы и сами видим.

Они неплохо смотрелись вместе: Эйлин в платье от Лили и Вероника в пестром крутом наряде от Дианы фон Фюрстенберг. Да и сама Вероника была накручена. А я-то надеялась, что они мило болтали о предстоящем шоу, о моде или о мире во всем мире. Эйлин подозвала меня властным жестом. Я было замешкалась, но тут Вероника завизжала на весь вольер: