Надо отметить, что к началу 1942 года в различных гетто Генерал-губернаторства (оккупированной Польши) было сконцентрировано около 2 284 000 человек. Руководство СС приняло решение о проведении широкомасштабной акции по уничтожению евреев в Генерал-губернаторстве. Эта операция, получившая название «Рейнхард», проводилась с весны 1942 до осени 1943 года[350]. Согласно документам, военнослужащие «Дружины» также прочесывали Парчевские леса, искали евреев и партизан, и уничтожили около 1500 человек[351].

Постепенно значительный авторитет в «Дружине» приобрел Андрей Эдуардович Блажевич, который был назначен начальником штаба. По свидетельствам очевидцев, он проявлял особую ретивость в уничтожении еврейского населения. После войны во власовских кругах бытовала версия, что Блажевич — законспирированный агент НКВД Капустин[352](по данным С.Г. Чуева, Блажевич — бывший капитан РККА[353]). Так, Сергей Фрелих (сотрудник пропагандистских структур вермахта, прикомандированный к штабу Власова) вспоминал: «Я ему не доверял, выяснив, что в Советском Союзе он служил в частях НКВД… то есть формированиях… преимущественно предназначавшихся для террористических действий против собственного народа. Сотрудничество с НКВД отпечаталось на характере Блашевича [так в тексте. — Примеч. авт.]: он был бессовестным, твердым, неискренним и умел заслужить доверие своих немецких начальников своим жестоким поведением по отношению к русскому населению и взятым в плен партизанам»[354]. Нелицеприятна и оценка Блажевича, данная К. Кромиади: «Гиль умел располагать к себе людей. Однако при нем состояло два отвратительных субъекта — его адъютант и командир второго батальона, майор Блазевич [так в тексте. — Примеч. авт.]. Они были разными людьми, но от обоих веяло чекистским изуверством, и оба ходили за своим командиром, как тени; по-моему, они и его держали в руках»[355]. Г. Клименко называет Блажевича «офицером войск НКВД, старым большевиком и членом партии»[356]. Имеющиеся доступные данные не позволяют однозначно ответить на вопрос об истинной роли Блажевича в истории «Дружины». Известно лишь то, что он в 1944 году перешел вместе с Родионовым на сторону партизан[357].

Надо сказать, что в иностранной литературе, посвященной «Дружине», встречаются альтернативные мнения о начале ее боевого пути. В частности, утверждается, что «боевое крещение» формирование Гиль-Родионова получило вовсе не на территории Генерал- губернаторства, а в оккупированных районах Ленинградской и Калининской областей (ныне — Псковская область).

Версия о том, что «Дружина» поначалу дислоцировалась под Псковом, встречается в работе С. Стеенберга[358]. Однако следует учитывать, что работа этого автора «Власов» изобилует фактическими ошибками (к примеру, он утверждает, что настоящее имя командира «Дружины» — «И.Г. Радионов», а Гиль — псевдоним). К сожалению, многие исследователи склонны принимать все утверждения Стеенберга на веру.

В работе А. Даллина и Р. Маврогордато отмечается, что в начале 1942 года «Дружина» («численностью до батальона») была переброшена в Невель — там разместился ее штаб, а часть дислоцировалась под Полоцком, где она занималась охраной железнодорожных магистралей[359]. Это утверждение было «позаимствовано» такими исследователями, как А. Муньос (правда, он одновременно озвучивает и версию Стеенберга насчет Пскова)[360]и Э. Молло[361]. Последний далее пишет, что в мае 1942 года «Дружина» использовалась в составе антипартизанских сил, подчиненных высшему фюреру СС и полиции в Белоруссии, а затем наряду с батальоном Зиглинга была придана боевой группе командира айнзатцгруппы «В» полиции безопасности и СД оберфюрера СС Э. Наумана (подчиненной высшему фюреру СС и полиции в Центральной России группенфюреру СС Э. фон дем Бах-Зелевскому)[362]. Эти «изыскания» Молло с некоторыми вариациями озвучены в книге Р. Михаэлиса[363]. В работе Д. Литтлджона «Иностранные легионы Третьего рейха» указывается, что «Дружина» была сформирована в апреле 1942 года под Псковом, и уже в марте — стала бригадой[364].

Столь разные факты, не подтвержденные надежными источниками, позволяют усомниться в их достоверности. Они входят в явное противоречие с известными документами и мемуарами непосредственных участников событий. Вместе с тем нельзя исключить, что какие-то русские коллаборационисты могли действовать в Невеле и Пскове в апреле — мае 1942 года, но не в составе формирования Гиль-Родионова, а в составе каких-либо других подразделений (в т. ч. диверсионных и подрывных групп СД, подготовленных для переброски в советский тыл).

Примерно в июле 1942 года «Дружина» значительно пополнилась и численно соответствовала уже батальону. Появилось много новых командиров в старших званиях — подполковников и полковников. Поскольку число последних превышало штатные потребности, была сформирована отдельная офицерская рота под командованием полковника Петрова. Существенным отличием «Дружины» от существовавших на тот момент подразделений и частей Восточных войск была не только подчиненность СД, но и высокая степень технической оснащенности. Знаки различия личного состава «Дружины» были аналогичны принятым в войсках СС, однако погоны были собственного образца, на обшлагах мундиров офицерского состава имелась нарукавная лента с надписью «За Русь!».