сказать, что готова тебя убить, но даже боюсь произносить эту фразу после того, что пережила за эти дни. Ты хоть представляешь, что со мной было, когда приехал твой брат и сообщил, что тебя серьезно ранили?! Я ведь решила, что все! Что ты не выкарабкаешься! Не знаю, каким чудом врачам удалось тебя вытащить практически с того света!

Я уже собирался возмутиться, что не такой уж и слабак, и что отдавать свою жизнь так просто в лапы смерти не стал бы, ведь у меня есть любимая женщина и наш сын. У меня есть ради кого жить. Но Мия не дала мне и звука издать. Закрыла рот своей рукой и продолжила строгим голосом. В эту минуту она мне чем-то напомнила нашу преподавательницу по немецкому в университете, которая на любую попытку перебить ее подходила к студенту, подносила палец ко рту и орала «Sei still!» (ред. «зай штиль» - молчать!)

- Поэтому ты будешь лежать в этой чертовой больнице столько, сколько тебе сказали, Кирсанов! И меня не волнуют твои дела в компании, даже если за время твоего больничного она разлетится в пыль! Дамир мне все рассказал! Про отчима Снежаны, про их отношения… Про то, как ты решил поиграть в героя и броситься на пулю, чтобы спасти другого человека. В тот момент ты, конечно же, не думал, что буду чувствовать я, если ты погибнешь, ты не думал, что Витя будет расти без тебя, но сейчас… в эту минуту я прошу тебя, если ты нас любишь, хватит спорить. Я хочу, чтобы ты поправился, Руслан.

Сглотнув, я осторожно, чтобы не потревожить ранение, поднял руку и коснулся щеки Мии. Движения были слегка заторможенными, но мне все же удалось провести несколько раз по влажной коже.

- Не было такого дня, такого часа, чтобы я не думал о тебе, а теперь и о Вите. Я всегда думаю о вас, но не мог поступить иначе, понимаешь, Булочка?

Она закивала, закрыв глаза и приластившись к моей ладони.

- Больше так не делай, Айвазовский…

- Не буду… И в больнице останусь, пока вы лично меня не выпишете, будущая госпожа Кирсанова. Или тебе больше нравится Айвазовская? Тогда мы можем поменять фамилию и стать семьей Айвазовских…

Она засмеялась, смешно хлюпнув носом.

- Не надо ничего менять! Я люблю тебя…

- И я тебя люблю. Очень сильно и очень давно. Прости, что столько скрывал от тебя, прости, что из-за меня вы оказались в опасности, прости, что не доверился, просто прости…

- Как же я могу не простить тебя?

Мия наклонилась и мягко коснулась моих сухих губ своими влажными, солеными от слез губами.

- Рыбкина проверили?

- Да. Он невиновен. Его действительно шантажировали, взяв под прицел жену и детей, поэтому он пришел к нам в дом и попытался выманить меня. Но человек, подосланный Козловым быстро просек, что план не удался, поэтому вырубил его, и хотел проникнуть внутрь. Хорошо, что Сергей появился вовремя. Он-то его и обезвредил. А ты не представляешь, как я испугалась! Даже в шкаф спряталась от страха вместе с малышом!

Горло сдавил спазм. Тяжело принять тот факт, что не мог защитить семью, что пусть недолго, но все же любимой женщине было страшно, а меня не было рядом.

- С кем сейчас Витя?

- О! У него теперь куча нянек. Всяких-разных! Бритоголовых, татуированных, бородатых! Он их всех сумел очаровать. Твои охранники, кажется, скоро сменят профессию на менее брутальную!

Усмехнулся, представив Алексея, который, наверное, даже в душе со стволом не расстается, меняющим памперсы младенцу и трясущим погремушкой.

- Можем подкинуть им еще парочку, как ты думаешь?

Мия округлила глаза.

- Не так скоро, Кирсанов! И в следующий раз мы будем планировать беременность! Я сделаю сто тысяч миллионов тестов, чтобы потом не пришлось снова неожиданно рожать!

- А по-моему все было довольно… впечатляюще… Будет, что рассказать внукам! Историй у нас предостаточно!

Дамир

- Они такие легкие…

Сегодня я впервые взял своих детей на руки. Я, конечно, видел их до этого, смотрел, как Снежинка кормит их грудью, но взять на руки до ужаса боялся. Они ведь… маленькие. Просто крошечные!

Сейчас, после того как Снежана дала мне их подержать, мне казалось, будто на меня высыпали тонну ванильного счастья. Я никак не мог успокоить бешено стучащее в груди сердце.

Два белокурых малыша причмокивали губами, лежа у меня на согнутых руках. Они были больше похожи на Снежку. Вроде бы. Но я надеялся, что пару черточек отца малыши все же прихватили.

Ольга подошла к нам с фотокамерой.

- Не против, если я вас сфотографирую?

- Ну что ты, мам! Конечно, не против!

Снежане все еще было больно ходить, поэтому она часто лежала в постели. Вместе с Даном и Надей я подошел к ней и уселся рядом. Она смотрела на меня светящимися от любви и счастья глазами, в которых я буквально тонул. Все события последних дней потускнели на фоне этих чувств. Они того стоили. Теперь я точно знал, что буду всегда бороться за данное мне богатство. За мою семью, мою любовь, за моих детей. Дороже этого у меня ничего и никогда не было, нет, и не будет.

Многим ли уготованы такие подарки? Многие ли их ценят? И что мы делаем сами, чтобы уберечь то, что дано?

Жаль, всегда будут люди, готовые разрушить построенное чужими руками, готовые мстить и калечить других за собственные неудачи, готовые растоптать чью-то жизнь, словно она ничего не стоит.

Со своим демоном нам удалось расквитаться. Я так и не смог ответить себе на вопрос: правильно ли то, как все получилось в итоге? Правильно ли радоваться смерти другого человека? Человечно ли? Но, вы можете посчитать меня мерзким, я вздохнул с облегчением, когда понял, что чудовище, мучившее моих близких, больше не откроет глаза.

- Когда поедешь к Руслану? – шепнула Снежинка мне на ухо.

- Побуду с вами еще немного, а потом