Но эта дикая глушь была владениями Келли. Здесь он был вынужден поступиться своим авторитетом и передать ей бразды правления. Ему пришлось опираться на ее опыт работы с закаленными добровольцами из Клуэйн-Бэй и привыкать к другому способу исполнения полицейских обязанностей. Он посмотрел в затуманенное окошко на заснеженные деревья. Снова начался моросящий дождь.

– К тому времени, когда мы достигнем берега озера Таксис, наступят сумерки, – сказала Келли, быстро взглянув на него. – В зависимости от того, что мы обнаружим, нам придется разбить лагерь. Мы можем остаться там на несколько дней.

– Кто присмотрит за Беном? – поинтересовался он.

Она снова взглянула на него, явно удивленная таким вопросом.

– Я… обычно я держу такие дела под контролем, – сказала она, преодолевая очередной крутой изгиб дороги. – Он у моей подруги Рэйчел. У них с мужем, Риккардо, есть сын Тай, примерно такого же возраста, как Бенни. Они состояли в нашей группе поддержки еще до рождения Бена. Каждый член команды SAR нуждается в таких резервных вариантах для оперативной реакции на вызов, – будь то понимающий начальник, который готов предоставить внеплановый отпуск, или гибкий график учебы в школе и дневная опека. Какой смысл спасать чужую жизнь и одновременно портить отношения с семьей и на работе? Я всегда довожу это до сведения новых рекрутов.

Мэйсон ощущал оборонительную позицию Келли, к которой примешивалось чувство материнской вины. Ему была знакома такая реакция. Дженни вела себя так же, когда ее спрашивали, как ей удается совмещать работу юриста с материнством. Поэтому, хотя самого Мэйсона никогда не спрашивали, как ему удается совмещать отцовские обязанности с работой в отделе тяжких преступлений, он понимал ситуацию. Во всяком случае, насколько это было возможно, поскольку Дженни при каждом удобном случае не забывала напоминать ему о гендерном неравноправии.

– Чем занималась ваша жена? – спросила Келли. – Она работала?

Он слегка вздрогнул, когда она перевела стрелки на него, и внезапно испытал неуверенность в том, что ему хочется делиться чем-то большим о своей жизни, чем он уже рассказал. Но он сам напросился.

– Джейн была юристом, специалистом по семейному праву.

Она облизнула губы и кивнула, глядя прямо перед собой. Ее руки плотнее обхватили рулевое колесо.

– Там было чувство вины за ребенка, – продолжал он. – Как работающая мать, Дженни испытывала его. И я тоже, – слова Мэйсона удивили его самого. Он кашлянул и добавил: – Оглядываясь назад, я жалею, что не проводил больше времени с Люком. Мне бы хотелось, чтобы мы оба уделяли друг другу больше времени и тратили больше сил на семью… просто радуясь обычным мелочам.

Келли смерила его жестким взглядом. Мэйсон был опытным следователем, и в ее глазах он увидел внутренний конфликт.

– А если бы у вас была возможность начать все сначала, то вы бы откладывали работу и проводили больше времени дома? Вы могли бы сменить работу?

Мэйсон тихо фыркнул и посмотрел на забрызганное ветровое стекло.

– Все мы задним умом крепки, не так ли? Я с большим энтузиазмом относился к работе над тяжкими преступлениями. Расследование громкого убийства может поглощать все силы без остатка. Это вроде наркотика. И у Дженни была похожая проблема. Когда она занималась громким разводом или брачными контрактами, это эмоционально истощало ее. Такое бывает, когда занимаешься сухими техническими подробностями борьбы за раздел совместного имущества на фоне сильных эмоций вроде любви, ненависти, утраты или измены. – Он немного помолчал. – И в конце концов всегда страдают дети.

Она прикусила нижнюю губу, но ничего не сказала. Еще несколько минут они ехали в молчании.

– У Дженни был сильный стресс, – внезапно сказал Мэйсон.

Келли посмотрела на него, и он почувствовал, что краснеет. Он не хотел говорить о Дженни и Люке, но вдруг осознал, что на самом деле нуждается в этом. Откровенно беседовать с Келли было легко. Она была предана своему мужу, поэтому между ними не могло быть никаких подводных течений. Она тоже страдала, поэтому могла понять его состояние. Она не стала бы осуждать его. Он гадал, было ли ей так же комфортно, когда она в больнице рассказывала ему о своем положении. Или она вообще была откровенна с людьми?

Он снова кашлянул.

– Джейн постоянно находилась в спешке и старалась заниматься всем одновременно. А Люк постоянно оставался голодным, уставшим, скучал по интересным впечатлениям. Ему хотелось получать больше подарков, больше играть и развлекаться, встречаться с друзьями, ездить на пляж, – он помедлил и тихо добавил: – Иногда мне кажется, что если бы я пораньше обратил внимание на эти тревожные сигналы, то мог бы предотвратить все, что случилось потом. Может быть, Дженни не оказалась бы на шоссе в то самое время, или может быть, если бы она не так спешила отвезти Люка на занятия по карате между двумя встречами, она была бы более бдительной и ехала бы помедленнее. Возможно, тогда она заметила бы этого лихача, и тогда…

– Перестаньте, – твердо сказала она. – Вы не можете так думать, Мэйсон.

Изумленный ее резким тоном, Мэйсон замолчал и пристально посмотрел на нее.

– Я миллион раз задавала себе такие вопросы в связи с Питером. Что, если бы он не так сильно устал после целого дня работы… – Ее голос дрогнул, и она перевела дух. – Что, если бы мы не поссорились перед его уходом на работу, если бы он был лучше сосредоточен… Тебе хочется винить кого угодно или что угодно, а когда ты не можешь найти ничего подходящего, то начинаешь винить себя. Это дорога в никуда, Мэйсон. Нельзя так думать.

– Да, – тихо сказал он.

Некоторое время они ехали в молчании, слушая стук дождя по крыше автомобиля и скрежет покрышек. Стеклоочистители мерно ходили по ветровому стеклу. Случайные порывы ветра со свистом проносились мимо. Стало темнее, когда они углубились в слой плотных и влажных облаков, заволокших туманом все вокруг. Они потеряли из виду автомобиль, ехавший впереди.

– Отсюда примерно километр до места сбора, – сообщила она еще через несколько минут.

Мэйсон посмотрел на часы.

– Вы упоминали, что Франц, владелец того лесного дома, был как-то связан с Голливудом. Есть еще какие-то сведения о нем?

– Все, что я знаю, основано на местных слухах. Поговаривали, что Франц ушел на покой после работы на телевидении и в киноиндустрии. Он жил в Калифорнии. У меня было ощущение, что он стоял за несколькими весьма популярными после премьеры «Выжившего» реалити-шоу. Но я не задумывалась об этом и не искала новую информацию. Как я говорила, у меня сложилось впечатление, что он умер и не оставил близких родственников, которые могли бы унаследовать этот старый дом, поскольку я больше не слышала, чтобы там кто-то побывал. Дом находится слишком далеко, в уединенном месте. На краю света. Оттуда едва ли можно выбраться пешком. Там никто не ходит.

– Кроме скалолазов на горе Уорден.

– Это бывает очень редко.