Когда уже Карлу начало казаться, что начальник поезда их обманул и отправил не в ту сторону, над верхушками деревьев он увидел тоненькую, почти истаявшую струйку дыма, поднимавшуюся от печной трубы. Вскоре показалась и сама деревушка, раскинувшаяся на склоне невысокой горушки и спускавшаяся в низину.

Деревня Сомерсхилл насчитывала две с лишним сотни домов с центральной площадью, фонтаном, ратушею, собственной школой, больницей, мэрией, вокзалом, тремя трактирами, раскиданными по разным концам деревни, и полицейским участком. В Руссии такую деревню ужа давно бы в город переименовали, но не здесь.

Солнце уже показало спину, когда они вошли в деревню. Дождик зарядил сплошной стеной – мокрый, противный. Все норовил за шиворот затечь. Холодный колючий ветер зачерпывал влагу и размашисто кидал ее в лицо, сбивая дыхание. Негостеприимный прием.

Карл поднял воротник, накинул на голову капюшон и затянул веревки, чтобы не сдувало. Хуже пришлось Лоре. Легкий городской плащик не спасал от дождя, волосы намокли, провисли. От прически осталось одно лишь воспоминание, да и то неприятное. Миконя да Чарльз стоически переносили непогоду.

В деревне Карл направился к ближайшему постоялому двору. Если где и удастся узнать о том, как продолжить дальше путь в Хэмпшир, то только у трактирщика. Они обычно всегда в курсе подобных дел. Может, придется лошадей покупать и остаток пути проделать верхом. А быть может из Сомерсхила ходит почтовая карета до Хэмпшира, и, если она не ушла, то договориться с почтарем не составит труда. Тогда есть шанс прибыть в Хэмпшир с опережением графика прибытия поезда, потерпевшего крушение.

Реальность превзошла все ожидания. Трактирщик, молодой скучный лицом мужчина с тусклыми глазами и взъерошенными волосами, словно он только что вырвался из длительного запоя, заявил, что почтовая карета ушла два дня назад, а следующая будет только через неделю. Лошадей можно купить у старика Хиггинса, но у него лишь старые клячи, а цену заломит в три дорога. Когда же Карл положил на столик банкноту, трактирщик поведал, что на окраине деревни есть один механик. Чинит разные примусы и прочую бытовую технику. У него есть воздухолет. Иногда он даже летает на нем до соседней деревеньки Мортимерхолла, находящейся в двадцати милях отсюда.

Карл добавил к первой банкноте вторую. За информацию надо платить, не скупясь. И на всякий случай попросил никому больше не говорить о механике и его чудо-машине. Мало ли не только ему придет в голову добираться до Хэмпшира на перекладных. Уточнил адрес механика. Трактирщик пообещал, что утром к механику их проводит за маленькую монетку его сынишка. На том и сошлись.

За обильным столом они засиделись до самого вечера. После длинной изнуряющей прогулки и холодного душа на свежем воздухе сидение за кружкой сладкого эля возле горячего очага казалось верхом блаженства. Весь вечер Миконя рассказывал байки о своих похождениях на службе у старого барона. Если верить его слову, то со стариком они проехали чуть ли не весь мир и везде «по особо секретному поручению разглашению не подлежащему» и каждый раз, где бы они не находились, с ними случался то один, то другой казус.

Лора смеялась от души. Рассказы Микони Питерского ее явно забавляли.

Чарльз Твист слушал вполуха, размышляя о своем, не смотря на то, что ради него Миконя байки свои на фогштильском травил.

Карл улыбался, но все больше за журналистом приглядывал. Такой материал под носом, руссийские путешественники о быте своем и нравах рассказывали. Да не абы кто, а особы приближенные к правящей верхушки империи, а он откровенно не знал, чем себя занять. Разве что в носу от скуки пальцы не точил. И то радует.

Разошлись далеко за полночь. Карл настоял, чтобы его с Миконей в одном номере поселили, а Лору в соседнем. Журналиста же попросил задвинуть этажом выше. Так, на всякий случай.

Откланявшись, Чарльз отправился к себе, бросив сладкий взгляд на девушку. Карл перехватил этот взгляд, и он ему не понравился. Поднялась в душе злость, желание придушить журналистика собственными руками, и схоронить во дворе, чтобы никто не нашел.

Карл попросил Лору задержаться. Выглядела она сонной и уставшей. И передал ей маленький кинжал в кожаных ножнах.

– Что это? – удивилась она.

– Забавная штучка, – улыбнулся барон. – Если ночью приключится что непредвиденное, ты кинжал из ножен вытащи и воткни его во что-нибудь…

– Во что?

– Да хотя бы в подушку.

– И что будет?

– Волшебство будет.

Карл к себе ушел, оставив Лору в недоумении. Загадка человек, притащил ее в какой-то незнакомый постоялый двор, напугал перед сном «мол, мало ли что ночью может приключиться», а потом ножик всучил, которым в случае опасности нужно не в живот врагу целиться, а подушку дырявить.

Карл не стал объяснять девушке, что кинжал зачарован. На нем лежали заклятья вызова и изоляции. Вытащив кинжал из ножен, и воткнув его в любую поверхность, обладатель артефакта тем самым активировал скрытое волшебство. Кинжал отправлял вызов своему создателю, что его обладатель находится в опасности, и накрывал владельца покровом невидимости, только хозяин кинжала мог под него заглянуть.

Оказавшись у себя, Карл разделся до исподнего и лег в постель, но уснуть не смог. Миконя храпел, словно простуженный медведь. Сказывалось выпитое за затянувшимся ужином пиво и накопившаяся усталость. За окном шумел ветер, и ветки близь растущего дерева шкрябали по окну. Да и кровать, сколоченная из досок с тонким матрасом, оказалась на редкость неудобной. Слежавшийся матрас практически не спасал от жестких досок, так что Карл ворочался из стороны в сторону, никак не мог уютно пристроиться для сна.

И вроде уже улегся удобно, сон смежил веки, как его укусили. Наглая маленькая тварь набралась наглости, забралась на спящего и попробовала его на вкус.

Здесь водятся клопы. Что еще ожидать от маленького постоялого двора в захолустной деревеньке, куда почтовые кареты раз в две недели наведываются.

Выматерившись крепко и со вкусом, Карл позавидовал Миконе. Тот спал и в ус не дул. Ему было все нипочем, пусть хоть полчища клопов атакуют. Перевернется пару раз, раздавит всех скопом и продолжит храпеть, как ни в чем не бывало.

Закутавшись в одеяло, Карл только было собрался уснуть. Вернее уговорить себя немного поспать, как голову сдавило в тисках боли, а перед глазами распустился огненный цветок, даря ему тревогу.

Лора в опасности. Она активировала артефакт. Ей нужна помощь.

Карл вскочил в кровати и как был в одном исподнем, только шпагу в ножнах прихватил, бросился к ней на выручку.

Дверь ее комнаты была предусмотрительно распахнута. Значит, журналюга уже проник внутрь. Почему-то Карл сразу подумал, что это Чарльз полез посреди ночи к девушке в гости. Уж очень откровенные взгляды он бросал на нее весь вечер, да и всю дорогу в поезде взглядом ел.

Ну что же, собаке собачья смерть. Вырвав шпагу из ножен, Карл так и ворвался в комнату к Лоре в одной руке шпага, в другой ножны. Готов рубить и колоть, защищая честь девушки.