Эмили зевнула и захныкала. Все тут же забыли о вине и собрались вокруг девочки, с восхищением разглядывая ее.

– Хорошо бы ее сфотографировать, – сказала Рейчел и посмотрела на Гарри. – У меня есть аппарат с таймером, так что мы можем сняться все вместе.

Гарри сходил в другую комнату и принес фотоаппарат.

Рейчел и Гарри расположились рядом с Джулией, а Марк встал на заднем плане с бокалом вина. Внезапно циник, спавший в нем всю последнюю неделю, пробудился, и он с усмешкой взглянул на происходящее. Это была обычная традиционная сцена, банальная до безобразия.

Конечно, и в ней было что-то волнующее, замечательное и по-человечески значимое. Джулия и Гарри были без ума от своего ребенка, но стороннему наблюдателю, все это могло показаться ужасно смешным и нелепым. Марк решительно отошел в сторону, чтобы не попасть в кадр.

Рейчел, смеясь, сказала ему:

– Эмили будет разочарована, если не увидит на фотографии своего любимого дядю.

Он поставил бокал и сказал:

– Я согласен сниматься, если мне дадут держать ее на руках.

– Но следи, чтобы она держала головку, – велела Джулия.

– И пожалуйста, не позволяй себе психовать, а то она расплачется, – добавил Гарри.

Наконец все детали были оговорены. Марка посадили в самый центр на первом плане. Когда наконец племянница устроилась на его руках, он почувствовал себя ужасно глупо. Но когда ее головка легла ему на плечо, Марку вдруг стало хорошо и спокойно. У него отчего-то возникла уверенность, что ничего плохого с ним больше не произойдет.

Рейчел встала позади него, положив руки ему на плечи. Джулия и Гарри уселись по обе стороны от Марка.

Гарри настроил фотоаппарат.

– Улыбайтесь все, – велел он и, выставив таймер, поспешил вернуться на свое место.

– Ничего не выйдет, – улыбаясь, заметил Марк.

– Выйдет, – возразила Рейчел. – Улыбайся.

Сработала вспышка.

– Я закрыла глаза, – сказала Джулия, – это точно. Давайте еще раз.

Гарри снова подошел к фотоаппарату.

– Давайте и платье сфотографируем.

– Это еще зачем? – смеясь отозвалась Рейчел.

– Дорогая, – обратилась к ней Джулия, искажая классическое английское произношение, – тебе необходимо начинать собирать свою папку. – Она встала с дивана. – Давайте выберем самый удачный ракурс. Вот, на фоне ширмы. – Она указала Рейчел на подходящее место. – Тебе понравится.

Все переместились к платью. Марк встал рядом с Джулией, держа ребенка. Казалось, он забыл о своих делах и полностью отдался этому бесхитростному развлечению. Рейчел расположилась с ним рядом, ей было невыносимо смешно, и она едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

Но все это ей нравилось – семейная суета, фотографии и малышка Эмили. Глядя на нее, Марк вспомнил то, что Рейчел рассказывала ему о своей матери. О терпеливой, уравновешенной, замечательной женщине, которая целые часы проводила на берегу с детьми, развлекая их, рассказывая им о том, как ловят рыбу, о море и обо всем, что их интересовало.

Он представил себе и отца, возвращающегося вечером домой и читающего детям перед сном книги. Вот какой мужчина был бы нужен Рейчел, был бы достоин ее любви и заботы.

Внезапно зазвонил телефон. Рейчел подошла и затем сообщила, что спрашивают Марка и что придется приостановить процесс фотографирования.

– Это Чак, – сказала она Марку, затем она нажала на кнопку и спросила: – Мне, вероятно, следует позвонить Софии?

– Отдай мне ребенка, – сказал Гарри, подходя к Марку.

Марк взял трубку из рук Рейчел, незаметно сжав ее пальцы. Он видел, что Рейчел немного расстроена этим внезапным вторжением, и ему хотелось ее утешить.

– Послушай, Чак, – сказал он, прижимая трубку плечом к уху, – есть две новости – хорошая и плохая.

Пока Марк обсуждал последние финансовые детали по поводу видеосъемки, Рейчел на другом телефоне вызвала номер Софии, перед ним она обнаружила номер Кевина Гранта.

Она удержала палец на кнопке, всматриваясь в цифры. Через три дня Марк должен был уехать, и как раз тогда Кевин собирался вернуться домой. Они могли бы вместе поужинать. Она могла бы поехать с ним на конкурс. Впустить его в свою жизнь, постаравшись, чтобы Марк и время, проведенное с ним, превратились в ее душе в поблекшее воспоминание.

Она взглянула на Марка. Он был поглощен разговором и, казалось, забыл и о ней, и о Кевине, и даже о своих чувствах.

Рейчел поспешно удалила номер, все еще пребывая в нерешительности, но не имея ни сил, ни желания думать об этом сейчас всерьез.

Она набрала телефон Софии. Дозвониться ей удалось только с третьего раза.

– София Маргулис.

Голос, прозвучавший в трубке, был уверенным и деловым, хотя Рейчел звонила ей домой.

Рейчел распрямилась, мгновенно отбросив все посторонние мысли.

– Миссис Маргулис, – сказала она уверенно и деловито, стараясь показать, что она не сомневается в себе и своем успехе, – вы меня не знаете, но, если бы вы согласились меня выслушать, я бы сообщила вам то, что может вас заинтересовать.

Ответа не последовало. Но и трубку София не повесила. Рейчел сочла это добрым предзнаменованием. Она начала совершенно свободно и естественно излагать ей свою идею о школьной видеосъемке и о достоинствах этого проекта.

София недоверчиво вздохнула:

– Что-то все это подозрительно удачно выглядит. Нет ли тут подвоха?

Рейчел почувствовала сзади чей-то взгляд и обернулась. Гарри и Джулия стояли в нескольких шагах от нее и внимательно слушали.

– Я слышал об этом от Броуди, – прошептал Гарри. – Интересно, что из этого получится.

Все внимание теперь было сосредоточено на Рейчел, даже малышка Эмили смотрела на нее широко раскрытыми глазами.

– Она говорит с Софией, – пояснил Марк и подбодрил ее жестом.

Рейчел глубоко вздохнула и возразила Софии:

– Подвох лишь в том, что за эту съемку заплатит Чак. – Она в волнении взмахнула рукой. – София, пожалуйста, не вешайте трубку. Я понимаю, что вы почувствовали, когда я упомянула Чака… Но ведь так много времени прошло с тех пор, как вы расстались…

– Шесть лет.

Рейчел немного успокоилась, поняв, что София не собирается обрывать разговор.

– И за это время он почти ничего не знал о Бритни…

– Зато он присылал подарки и деньги. Но вам не кажется, что ребенку нужно нечто большее? Ей нужен отец, а не деньги.