– Таково ваше мнение, Кое-кто считает, что разрешить женщине занимать посты где-то, помимо гостиной и спальни, означает вовлекать общество в сумятицу и сумбур. Едва ли такое движение можно считать движением вперед.

– Кто-то, возможно, так и считает, но не вы. И потом, сейчас слишком поздно, чтобы оспаривать чьи-либо убеждения. Скажите мне, что получилось из вашей просьбы войти в совет учредителей?

– Никакого формального приглашения я не получил, но думаю, что Беквит сообщит другим членам правления устно или письменно о моей заинтересованности. У меня есть надежда. – Полусумрак не помешал Уэсту разглядеть неуверенность в выражении лица Рии. – Вы не считаете мой визит полезным?

– На самом деле я не считаю, что чего-то можно добиться тем, что вы войдете в совет. Я беспокоюсь о Джейн Петти, а не об учредителях.

– Мисс Петти и моя забота тоже. Я не пытаюсь найти средство, чтобы держать вас на коротком поводке.

– Очень рада слышать.

Уэст усмехнулся. Совершенно очевидно, что ее обидела его ремарка.

– Я передал лишь слова Беквита, а не мои. Я хочу сказать, что меня не волнует то, каким образом он выразил свою мысль. Но думаю, он подспудно обрисовал тот способ, которым он бы хотел вас обуздать.

Рия нахмурилась. Она понимала, что в его словах есть какой-то смысл, который ей неясен.

– Не могу понять, почему мистер Беквит считает, что меня надо обуздывать. В чем, по его мнению, проявляется мое своеволие?

Уэст понял, что выдвинул предположение, смысл которого Рия все равно не поймет. Она не готова ни к чему из того, что сама же инициировала своим вторым появлением в его спальне. Обе ее попытки войти в контакт строились на убежденности, что предпринимаемое ею необходимо и не терпит отлагательств ради мисс Петти, а совсем не из-за своекорыстного интереса, связанного с отношениями полов. Он решил, что ему необходимо учитывать ее натуру, хотя очень хотелось притвориться, что дело обстоит по-другому. Мисс Рия Эшби обладала чертовски вкусными губами, словно созданными для поцелуев.

Уэст понимал, что отвечать на ее вопрос следует лишь в той мере, в которой она способна понять ответ.

– По мнению Беквита, вам не следовало говорить мне об исчезновении мисс Петти, поскольку ваши волнения преувеличены.

– Преувеличены? Но… – Она замолчала, потому что Уэст поднял палец.

– Он придерживается стойкого убеждения, что она объявится, скорее всего, беременная и не замужем, полная раскаяния и с протянутой рукой. Вы должны признать, что отдаленная возможность такого варианта существует, особенно исходя из рассказанного нам Эмми.

– Если такое и произойдет, то лишь потому, что бедняжку Джейн использовали. И того, кто так сделал, необходимо призвать к ответу. Мистер Беквит разве не согласен действовать соответствующим образом в подобном случае?

– Он уверен, что все необходимое уже предпринимается. Вы получили одобрение на то, чтобы нанять мистера Литтона.

– Но никакого продвижения вперед нет.

– Не думаю, что такого рода обстоятельства беспокоят Беквита. Он считает, что учредители выполнили свой долг по отношению к мисс Петти.

– Не может быть, – покачала головой Рия. Голос ее чуть сорвался, и в глазах появилась боль. – Вы, наверное, его недопоняли.

Уэст ничего не сказал, лишь продолжал пристально на нее смотреть.

– Он так меня поддерживал, – отозвалась она· – У меня в школе хранится его письмо. Он тут же ответил, когда я написала ему о мисс Петти, и разделил все мои опасения.

– Тогда вы, наверное, правы. Я, вероятно, не так его понял.

Злые слезы сделали голубые глаза Рии стальными.

– Почему вы так поступаете? Почему вы сначала предлагаете свое мнение, а потом не хотите его отстаивать?

Он пожал плечами:

– Потому что для меня не так важно убедить вас в своей правоте.

– Но я не хочу, чтобы вы отказывались от своего мнения, если я не права.

Уэст усмехнулся одной половиной рта, но глаза его оставались абсолютно серьезными.

– Я не отказываюсь от своего мнения, Рия. Я лишь позволяю вам придерживаться своего.

Слеза скатилась с уголка ее глаза. Она раздраженно смахнула ее.

– Вы просто невыносимы! Может, я хочу, чтобы вы меня убедили.

Он улыбнулся уже не только губами:

– Я так не думаю.

Дыхание Рии участилось, но она взяла себя в руки и не разрыдалась перед ним.

– Что же теперь будет? – еле слышно спросила она.

– Беквит поговорит с другими учредителями. Если нам повезет, они решат, что им же лучше принять меня в члены.

– Когда вы рассказали мне, что хотите войти в совет, я подумала, что вы предложите внести определенную сумму, чтобы вам гарантировали место. Но ваш план состоял совсем в другом, ведь так?

– Да. Деньгами их не возьмешь.

– Тогда что же вы им предлагаете?

– Власть. – Уэст сел и подоткнул под спину подушку. Он провел ладонью по волосам, взъерошив их еще больше. – Я говорил вам, что Беквиту не понравилось мое намерение самому выяснить, что случилось с мисс Петти. Естественно, ему захочется находиться в курсе моих действий и даже получить известный контроль над ними. Он не сможет получить желаемое, если не пригласит меня присоединиться к ним, и он не может пригласить меня, не поговорив с остальными. Вот, Рия, что я им предлагаю: возможность избавиться от той угрозы, которую я для них представляю, и защитить свое положение.

Слушая его, Рия, сама не замечая своих действий, переплела пальцы и положила подбородок на сомкнутые кисти.

– Вы все еще видите в Беквите одного из них, – вынесла она свой вердикт. – Видите в нем члена «Ордена епископов».

– Он и есть епископ. Я не могу считать его кем-то другим. Или притворяться, что он не епископ.

Рия кивнула, решив не высказывать возражений, родившихся у нее в голове. Она, кажется, переняла у него его же тактику: не пытаться изменить мнения оппонента, если позиции расходятся. Уэст, похоже, догадался о той битве, что она вела с собой, потому что в уголках его губ заиграла улыбка. Она ответила ему той же монетой.

– Я никогда не говорила, что ничему не могу у вас научиться.

– В самом деле, – ответил он с той самой улыбкой, значения которой даже Рия при всей своей неискушенности не могла не понять.

Она вспыхнула до корней волос.

– Вы придали моим словам тот смысл, который я в них не вкладывала.

– В самом деле?

– Вы невыносимы.

Он усмехнулся: