Что-то случилось, принеслось с дуновением ветра, в одно мгновение стирая всю радость, лёгкость и спокойствие, сменяя их на тревожность и чувство глубокой опасности.

Смертельной.

Я пошатнулась от захлестнувших меня эмоций. Не моих эмоций.

— Гвен, — Адриан в одну секунду оказался рядом, придержал за плечо, уберегая от падения, другой рукой подцепил мой подбородок и закинул голову назад, с тревогой заглядывая в глаза. — Что случилось?

Что-то определённо случилось, но что именно я сказать бы не смогла при всём желании.

Мне просто как по волшебству стало плохо. Размякло, отказывалось слушаться тело, конечности налились тяжестью и неконтролируемо тянулись к земле, в голове стало мутно-мутно и нестерпимо шумно, как будто рядом вода с шипением падала с большой высоты.

— Гвен! — Адриан перепугался не на шутку, встряхнул меня в попытке привести в чувство, но добился лишь того, что колени подкосились и не удержавшаяся я полетела вниз.

Любимый поймал, подхватил на руки, прижимая к груди крепко, со страхом потерять.

Последнее, что я поняла, прежде чем ошеломлённое сознание ускользнуло — Адриан побежал в дом.

— Прости, Адриан, — сквозь туман в голове услышала я негромкий, искренне опечаленный женский голос. — Я не хотела, чтобы девочка пострадала. Если ты тоже не хочешь, пожалуйста, положи её.

Всё ещё босым ногам и шее было прохладно, на лице и волосах ощущались дуновения ветра, значит, мы всё ещё находились на улице.

А моё сознание, упрямо карабкающееся по стенкам колодца вверх, на свободу, постоянно срывалось на половине пути и падало назад, во тьму, где не было ни звуков, ни ощущений, ни разговора.

— Зачем, Лениан? — В голосе Адриана Лотрека злость перемешалась с искренним непониманием и желанием помочь. — Аград верил тебе. Я верил тебе.

— Мне пришлось! — Выкрикнутое с надрывом, на пределе самообладания. — Тебе не хуже меня знать: иногда нам приходится делать то, чего совсем не хочется.

— Расскажи мне, что с тобой случилось. Лени, мы не чужие люди, мы друг друга с учёбы знаем. Дай шанс, и вместе мы обязательно что-ни…

Но договорить ему не позволили.

— Нет, — оборвала Лениан тихо, но твёрдо. — Прости, но есть всего одно решение. Пожалуйста, Адриан, положи девушку, иначе заклинание ляжет и на неё.

Что за заклинание собиралась использовать менталистка, мне, честно, было страшно даже представить. Лотрек представлять и не стал, он прямо мрачно спросил:

— Убивать будешь?

— Тебя? Никогда, — у неё голос заметно дрогнул. — Мне лишь нужно, чтобы вы с Аградом не вмешивались. Воздействие спадёт с моей смертью, и никто из вас не пострадает. Прошу в последний раз, Адриан: девушку положи!

На последних словах менталистка и вовсе потеряла контроль над эмоциями, её голос сорвался на дрожащий крик, что разом выдало и её неуверенность, и её нестабильность.

Это поняла даже я, что говорить об Адриане? Но против любимого играло кое-что важное — я, находящаяся у него на руках и откровенно мешающая ему действовать.

Зато всплеск эмоций Лениан сделал кое-что действительно полезное — ослабил воздействие на меня как раз в тот момент, когда я в очередной раз была почти на вершине колодца.

Заклинание разлетелось на звенящие осколки.

Я распахнула глаза в тот же миг, чувствуя, как бешено забилось сердце и перехватило дыхание, без труда отыскала стоящую на тропинке и уже откровенно плачущую менталистку и сделала то единственное, что могла: призыв магии, толчок земли!

Лениан пошатнулась и должна была упасть, но каким-то чудом переступила с ноги на ногу и устояла! Она устояла, а я не успевала больше сделать ничего абсолютно!

Но, как оказалось, мне и не требовалось.

Действуя молниеносно, Адриан выдернул руку, которая под моими коленками была, и вскинул её перед собой, второй умудрившись меня к себе прижать и безопасно на ноги поставить.

Прямо под ногами у менталистки распахнулся портал, в который она провалилась даже раньше, чем тот окончательно сформироваться успел!

Быстро! Настолько быстро, что я едва ли осознать успела!

— Королевская тюрьма изолирована от магического воздействия, — пояснил Адриан торопливо, отпустил меня и, формируя новый портал, велел: Гвени, умница моя безголовая, в дом, и чтоб носа не высовывала.

И некромант исчез вслед за тем, кто, как оказалось, долгие годы был его другом, а потом влип в неприятности, заставившие её пойти на отчаянные меры.

Сжавшись больше от страха, чем от холода, я в самом деле вошла в дом, машинально включая везде свет и едва ли замечая убранство.

Из мыслей не выходила Лениан, её слова и Адриан, унёсшийся вслед за подругой.

Если тюрьма в самом деле изолирована, значит, у неё нет шанса воздействовать на него и подчинить своей воле. Но почему она вообще хотела это сделать? Чтобы заставить делать то, что ей нужно? Или, скорее, не делать.

«Мне лишь нужно, чтобы вы с Аградом не вмешивались. Воздействие спадёт с моей смертью, и никто из вас не пострадает»

Она не нападала.

Лениан защищала.

Защищала друга и любимого, как защитила и меня, погрузив в сон и убрав с поля действия.

Почему? Что такого могло случиться, о чём даже давним друзьям рассказать нельзя? Во что такое можно было вляпаться?

Бессмысленно побродив по коридору первого этажа, я снова вышла на улицу, опустилась на ступени, продолжая ёжиться и дрожать, и приготовилась ждать. Просто банально ждать возвращения любимого.

Просидела недолго, минут пятнадцать всего, прежде чем на тропинке перед домом вспыхнула, стремительно увеличиваясь в размерах, зелёная искра перехода. Из образовавшегося вихря, заливающего камни и кусты вокруг зеленоватым светом, мрачно шагнул ставший родным некромант, остановился, взгляд поднял, пока портал за его спиной с тихим шипением исчезал, глазами меня отыскал и сразу как-то заметно успокоился.

И сказал, идя ко мне, с укором:

— Я же сказал в доме сидеть, Гвен.

Хотелось ответить, но рот даже не открылся. Хотелось встать и навстречу ему пойти, но от нахлынувшего облегчения силы все исчезли.

Живой. И невредимый даже. И вернулся сам, на своих ногах, и даже не хромает, и…

Адриан подошёл, со вздохом на ступени рядом опустился, откуда-то из воздуха плед достал и на плечи мне накинул, укрывая. Я тут же к нему повернулась, край ближайший на него натянула, тоже от холода уберегая, хотя не так уж и холодно было.

И придвинулась близко-близко, впритык, встревоженно в глаза усталые и словно потухшие вглядываясь.