Она ясно представила себе, какой ужас испытал Джек, тогда еще мальчишка. Но это не было хладнокровное убийство, это было возмездие!

– Джек, это не убийство. Ты спас девочку.

Глаза у него потускнели, он вздохнул, покоряясь судьбе.

– Я был раб, убивший своего господина. На этой земле нет суда, который бы меня оправдал.

У нее сжалось горло. Он прав. Хоть это не так, но в глазах мира он просто убийца. Только она никогда не будет так считать!

– Ты понятия не имеешь, скольких женщин погубили такие люди, как Бакстер и мой отец. – Он нахмурился, в его глазах она снова увидела боль. – И сегодня я впервые понял, что ничем не лучше их.

– Неправда! – вскипела она.

– Разве? Мы оба знаем, что сегодня я тебя погубил. Когда Джастин узнает, он тебя не примет.

Она прикусила губу и стала смотреть на настил палубы. Об этом она не подумала. Как доверить такое известие Джастину? Оно его опустошит.

– Разумеется, он не будет доволен.

– Как ты наивна.

– Возможно, но я знаю Джастина всю жизнь, он будет меня по-прежнему уважать.

Джек напрягся, в глазах сверкнула злоба.

– Ты все еще намерена выйти за него замуж?

Она молчала, обдумывая ответ. Выйти за Джастина – это, пожалуй, наилучший выход из положения: если она будет его женой, никто не посмеет ее сторониться. И над ней не будут открыто издеваться. Но это будет несправедливо по отношению к Джастину. И к ней самой.

– Нет, – наконец сказала она. – Теперь я не могу выйти за него замуж. Он, конечно, будет спорить, во всем обвинять себя.

– В этом я сильно сомневаюсь.

– И напрасно. – Она обиделась за Джастина и выпрямилась. – Он будет считать, что во всем виноват его неудачный план.

У него на лице осталось недоверие. Лорелея хотела бы убедить его, но понимала, что он не станет слушать – когда Черный Джек принимает такой вид, его ничем не собьешь, она достаточно его изучила за прошедшие недели.

– Ну ладно, а что будет с тобой? – спросил он.

– Обо мне не беспокойся. – Она уверенно улыбнулась. – У меня есть отец, который меня любит, и я переживу любой скандал.

Он вздохнул и посмотрел на звезды, как будто Лорелея его раздражала.

– Знала бы ты, сколько я видел сильных женщин, потерпевших крушение. Как я мог! Как я мог взять тебя!

И в этот момент Лорелея сделала потрясающее открытие: она любит Черного Джека! Любит этого пирата, влюбилась по уши! Эта мысль ее ужаснула. Но как можно было его не полюбить, когда он сидел рядом с ней при луне и изливал ей душу?

Какие бы преступления он ни совершил, у него доброе сердце. Щедрое сердце. Он заботился о ней, он сожалел о своих поступках. Вместе с этим пришел страх: сможет ли он полюбить ее в ответ? Может ли вообще человек, столкнувшийся с такими зверствами, принять то, что она хочет ему отдать? Она поклялась найти к нему дорогу. Обязательно должен быть способ заставить его понять, что он может быть любимым, что она его любит! Она уткнулась головой ему в колени и задумалась над его словами. Потом ахнула и села.

– Ты знаешь, кто твой отец?!

Он как будто испугался. – Что?

– Ты сказал, что мать погубили такие люди, как твой отец. Откуда ты знаешь?

Он опустил глаза и крепче прижал ее к себе.

– Так она говорила.

Все инстинкты кричали о том, что он уклоняется от ответа.

– И она сказала тебе, кто твой отец.

У него был такой вид, как будто он сейчас вскочит и убежит. Она приготовилась вцепиться в него. Но он ответил:

– Да, я знаю, кто он.

Она открыла рот – даже несмотря на то что она подозревала истину, услышать ее было потрясением. Сраженная, она уставилась на него.

– Почему же ты не пошел к нему искать защиты после ее смерти?

– Его не пришлось искать, – вкрадчиво сказал Джек. – Он пришел в бордель вскоре после того, как она умерла.

Лорелея нахмурилась. В этом не было никакого смысла.

– Он пришел, чтобы забрать тебя?

Джек фыркнул:

– Он не знал, что я там, но я знал, как он выглядит. Разве можно забыть лицо человека, которого ты когда-то боготворил? Которого видел перед собой денно и нощно. На которого желал быть похожим.

Нет!!! Теперь трагедия Джека предстала перед ней во всей полноте. Было время, когда он любил своего отца так же, как она своего. Но что-то случилось. Что-то такое, что разрушило узы любви.

– И что он сделал? – спросила она.

– Я умолял его выкупить меня на свободу. За одну гинею.

– И?..

– И он сказал, чтобы я оставил его в покое.

– О нет, Джек, – выдохнула она. – Не может быть!

– Может. А когда я упал на четвереньки, умоляя его, он пнул меня ногой, как собаку, которая собралась написать ему на ботинки.

Ее душили слезы. В его глазах было столько боли, что она теряла сознание. Боже всемилостивый, неудивительно, что он так недоступен! Она не могла себе представить, что можно так обращаться с ребенком, оставлять его наедине со всеми мерзостями жизни! Она смахнула слезы, понимая, что они не понравятся Джеку. Он сильный человек и не захочет, чтобы она проявляла слабость. А сейчас его доверие было нужно ей больше, чем когда-либо.

– Вот почему ты взял Кита? Из-за того, что сделали тебе отец и мать?

Он кивнул.

– И вот почему я никогда не позволю ему узнать правду о своей матери.

Лорелея погладила его по щеке. Сжатые челюсти говорили о том, что ему стоило труда держать чувства в узде, и она восхищалась его силой. Неудивительно, что он не хочет знать своего отца – такого человека надо бы повесить, утопить, четвертовать!

Он потерся щекой о ее ладонь, и она его крепко обняла. На мгновение он напрягся, но потом поддался, обхватил ее руками, прижал к себе, глядя в глаза. Она видела, что он хочет ее поцеловать, и приоткрыла губы.

Поцелуй был сладкий, нежный, не возбуждающий, но прижатое к ней тело говорило о желании.

Джек слегка отстранился.

– Сравню ли тебя с летним днем? – он. – Твое очарование сильнее и кратковременнее; жестокий ветер уже стряхнул нежные бутоны мая, а лето слишком коротко для свидания.

Она улыбнулась, узнав цитату.

– Вернись со мной в кровать, Джек.

Она не успела глазом моргнуть, как он вскочил, подхватил ее на руки и отнес к себе в каюту. Он выпустил ее только возле кровати.