– Ты говоришь, как Морган.

– Это тот, кто нас преследовал?

Он кивнул.

– Ты с ним познакомилась, когда я тебя похитил. Это он пытался меня вразумить. – Он запрокинул голову и посмотрел на звезды. – Надо было его послушаться.

Она села рядом с ним и положила руку на плечо.

– Джек, – сказала она, – у меня был выбор.

– Нет, не было. Ты была невинна и любопытна, а я тебя мучил.

Повисло молчание, потом она сказала с некоторым удивлением:

– Оказывается, тебя мучает совесть.

– Удивительно, да? – Он посмотрел на нее и увидел в ее глазах нежность. Нежности он не заслуживал. Он заслуживал ненависти, а не утешения. Она взяла его за руку, переплела пальцы.

– Несколько недель назад – может быть, но сейчас меня это нисколько не удивляет.

– О Господи, Лорелея, – сказал он, сжав ее руку. – Ты меня не знаешь. Ты понятия не имеешь, что значит быть таким, как я.

– Я попытаюсь понять.

Впервые в жизни ему захотелось с кем-то поговорить. Рассказать ей, что у него внутри, пусть она его утешит. Сможет ли?

«Никому не подставляйся, если не хочешь получить нож в спину». Первая заповедь пирата, первое, чему его научили. Он даже Моргану не полностью доверял, но, несмотря на это, хотел довериться ей. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он притянул ее к себе, уместил у себя между коленями, спиной к груди, и прижался щекой к голове, вдыхая свежий запах волос. Лорелея закрыла глаза, молясь о том, чтобы на этот раз он открылся ей. Она терпеливо ждала. Наконец он шепотом заговорил:

– Лорелея, я никогда не хотел быть капитаном.

Подавив желание обернуться и посмотреть на него, она сказала:

– Тогда зачем ты им стал?

– Когда Роберт Дрек ушел на покой, команда проголосовала за меня.

– По-моему, тебе нравится эта должность, и ты с ней хорошо справляешься.

– Возможно. Но я был совершенно счастлив ролью боцмана.

– Тогда почему ты не отказался?

– Это легче сказать, чем сделать. Несколько раз, когда Роберт был ранен, я приводил команду к победе, и если бы отказался, они могли бы выпустить из меня кишки.

Она съежилась:

– Какой ужас.

– Пираты обычно такие.

Она прислонилась к плечу Джека и вдохнула его дивный запах.

– Но не ты.

– Не вводи себя в заблуждение, – сказал он с жесткой ноткой в голосе. – Уверяю тебя, я заслужил свою репутацию.

На этот раз желание оглянуться и посмотреть ему в лицо оказалось неудержимым.

– Нет, не заслужил! Я видела запись расходов в твоем журнале и знаю, что ты платил людям за то, чтобы они рассказывали о тебе всякие небылицы.

Он покачал головой:

– И все же я это делал. На моем счету много преступлений, включая убийство.

Лорелея отшатнулась от Джека. Неужели человек, который так нежно ее обнимает, способен на убийство? Говорят, он пират, хладнокровно убивший сотни людей, но это сказки. Человек, которого она знает, никогда бы не сделал ничего подобного. Разве что по очень убедительной причине.

– Ты кого-то хладнокровно убил? – прямо спросила она.

Он кивнул. Лицо не выражало никаких чувств.

– За что?

Джек отвел глаза, и на этот раз она увидела на его лице грусть и раскаяние.

– Он убил мою мать. – Голос был пустой, как будто он сказал о чем-то простом и незначительном.

– Как это было?

Джек вздохнул и запрокинул голову. Лорелея чувствовала, что он хочет отдалиться от нее, не говорить о том, что так близко его касается. Она терпеливо ждала, надеясь, что он уже научился ей доверять.

Как ни странно, ее терпение было вознаграждено.

– Он был владельцем борделя, где работала моя мать. Когда мне было восемь лет, она продала ему меня за пару туфель и сбежала с каким-то моряком.

Он не шевелился, но казалось, что поры кожи кровоточили эмоциями.

От сочувствия к нему Лорелея закрыла глаза. Она не сомневалась, что он хранил свой секрет все эти долгие годы. Невозможно было представить черствость матери, которая не только бросила своего ребенка, но еще и продала его! Какие еще ужасные тайны скрывает этот человек?

– Через четыре года она вернулась. Бакстер принял ее, но годы сыграли жестокую шутку с ее красотой, она стала костлявая, щербатая, и никто не желал ее брать. Однажды ей не удалось... – Голос затих, Джек смотрел в сторону океана. Его суровое лицо напряглось, словно этот человек видел ад и перенес его с собой на землю. – В ту ночь она не заработала денег, и Бакстер ее убил.

Господи, какие страшные вещи ему довелось пережить! Он узнал чудовищные, ужасающие вещи, а потом его мать была убита тем человеком, которому он сам принадлежал...

Ничего хуже этого нельзя было себе представить.

– И тогда ты его убил? – Она торопливо высказала самое логичное заключение, но Джек покачал головой:

– Тогда я его слишком боялся. Все, что я смог сделать, – это отнести ее тело туда, где хоронили проституток, и закопать в землю.

Перед ее глазами встала живая картина, и живот подвело от ужаса.

– О, Джек, – прошептала она и погладила его по лицу. – Мне так жаль.

У него в глазах стояли слезы, но он сморгнул их.

– Не жалей. Я это пережил, чего не скажешь о матери. И это называется – пережить? Выжило тело, но не душа.

Сердце вырвала мать. А то, что она с ним сделала, – разве можно после этого возродиться? Какое-то время они молчали, Лорелея выбиралась из клубка чувств, вызванных сведениями о его ужасном детстве. Но оставался вопрос, который нужно было выяснить, хотя очень не хотелось спрашивать.

– Когда ты убил Бакстера?

Он потер подбородок, отвел ей за спину выбившуюся прядь волос.

– Два года спустя, – просто сказал он. – Я мыл ночные горшки, и в это время к Бакстеру доставили молодую девушку. Ей было не больше двенадцати лет. Он отвел ее в комнату, где проверял новый товар. – На последнем слове Джек скривился. – Я слышал, как она кричала и просила пощады, а он только смеялся, злобный ублюдок. Потом я услышал шлепки – он стал ее бить. – В глазах вспыхнула ненависть, воспоминание причиняло ему физическое страдание. Он прошептал: – Что-то во мне взорвалось. Когда я пришел в себя, он лежал у моих ног, а я сжимал в кулаке окровавленный кинжал. Девушка опять закричала, я выбежал и вскочил на первый попавшийся корабль.