Он достает линованный блокнот и начинает записывать сведения, полученные от опроса соседей. Через минуту или две кладет блокнот в папку и захлопывает ее. Если Пит и Иззи Джейнс изловили этого парня, фургоны и зловещие внедорожники миссис Мельбурн ни хрена не значат.

Он думает о том, чтобы зайти под «Синий зонт Дебби» и послать мерсуби сообщение: Они тебя поймали?

Нелепо, но очень хочется.

Телефон звонит, и он хватает трубку, но это не Пит. Сестра Оливии Трелони.

– О, – говорит он. – Привет, миссис Паттерсон. Как дела?

– Все хорошо, и, пожалуйста, зовите меня Джейни, помните? Я Джейни, а вы Билл.

– Джейни, конечно.

– Вы, похоже, не рады слышать меня, Билл.

Она флиртует? Как это мило.

– Нет, нет. Я счастлив, что вы позвонили, но пока сказать мне нечего.

– Я ничего и не жду. Я позвонила насчет мамы медсестре из «Солнечных просторов», которая лучше других знает о ее самочувствии, потому что работает в корпусе Макдоналдса, где поселили маму. Попросила узнать, как она сейчас. Я же вам говорила, что у нее бывают периоды, когда она в здравом уме.

– Да, помню.

– Медсестра перезвонила несколько минут назад и сказала, что у мамы в голове прояснилось, во всяком случае, на какое-то время. В таком состоянии она может оставаться день или два, а потом все вновь затянет облаками. Вы все еще хотите повидаться с ней?

– Думаю, да, – осторожно отвечает Ходжес, – но только позже. Сейчас я жду звонка.

– Это как-то связано с человеком, который украл ее автомобиль? – В голосе Джейни слышится оживление. И мне тоже следует его испытывать, говорит себе Ходжес.

– Это я и хочу выяснить. Могу я вам перезвонить?

– Конечно. У вас есть номер моего мобильника?

– Ага.

– Ага. – С мягкой усмешкой. И она вызывает улыбку, несмотря на то что от волнения Ходжес едва может дышать. – Позвоните, как только сможете.

– Обязательно.

Он обрывает связь, и телефон звонит у него в руке: не успел даже положить. На этот раз Пит, взволнованный еще сильнее.

– Билли! Я должен вернуться, он сейчас в допросном кабинете… Если на то пошло, в ДК-четыре, помнишь, ты всегда говорил, что он твой любимый?.. Но я не мог не позвонить тебе. Мы его взяли, напарник, мы взяли его!

– Взяли кого? – спрашивает Ходжес нарочито спокойным голосом. Сердце бьется ровно, но так сильно, что удары отдаются в висках: бум-бум-бум.

– Гребаного Дэвиса! – кричит Пит. – Кого же еще?

Дэвиса. Не Мистера Мерседеса, а Донни Дэвиса, фотогеничного женоубийцу. От облегчения Ходжес закрывает глаза. Он не должен испытывать облегчение, но тем не менее испытывает.

– Значит, егерь нашел около летнего коттеджа тело Шейлы Дэвис? Ты уверен?

– Более чем.

– Но кого ты вздрючил, чтобы так быстро получить результаты анализа ДНК? – Когда Ходжес еще служил, подобные результаты приходили в лучшем случае через месяц после передачи в лабораторию образца, а в среднем – через шесть недель.

– Нам не нужна ДНК! Для суда – конечно, но…

– Что значит – не нужна?..

– Молчи и слушай. Он только вошел в допросный кабинет, как начал заливаться соловьем. Никакого адвоката, никаких чертовых оправданий. Только мы зачитали его права, как он заявил, что обойдется без адвоката и хочет облегчить душу.

– Господи, нам на допросах он говорил другое. Ты уверен, что он не водит тебя за нос? Может, задумал какую-то долгую игру.

Ходжес думает, что именно так повел бы себя Мистер Мерседес, если бы они прижали его. Начал бы не просто игру, а долгую игру. Не потому ли оба его письма написаны в разных стилях?

– Билли, речь не только о его жене. Помнишь тех крошек, которых он ублажал на стороне? Девушек с длинными волосами, надутыми сиськами и именами вроде Бобби Сью?

– Конечно. А они-то при чем?

– Когда все попадет в прессу, эти барышни бухнутся на колени и будут благодарить Бога, что остались живы.

– Я тебя не понимаю.

– Дорожный Джо, Билли! Пять женщин, изнасилованных и убитых на площадках отдыха различных автострад здесь и в Пенсильвании между девяносто четвертым и две тысячи восьмым! Донни Дэвис говорит, что это он! Дэвис и есть Дорожный Джо! Он дает нам время, и место, и приметы женщин! Все сходится. Это… у меня голова пухнет!

– У меня тоже, – отвечает Ходжес совершенно искренне. – Поздравляю!

– Благодарю, но я ничего не сделал, разве что этим утром пришел на работу. – Пит заливисто смеется. – У меня такое ощущение, будто я выиграл миллион в лотерею.

Ходжес ничего такого не чувствует, но по крайней мере он и не проиграл миллион. Потому что его расследование продолжается.

– Я должен туда идти, Билли, пока он не передумал.

– Да, да, но, Пит, прежде чем ты пойдешь…

– Что?

– Вызови ему назначенного судом адвоката.

– Послушай, Билли…

– Я серьезно. Допрашивай его сколько хочешь, но прежде объяви для протокола, что вызвал ему адвоката. Ты успеешь выжать его досуха, прежде чем кто-то приедет в Марроу, но надо все сделать правильно. Ты меня слышишь?

– Да, да, ты совершенно прав. Я попрошу Иззи.

– Отлично. А теперь возвращайся к нему. И окончательно прижми его к стенке.

Пит буквально кукарекает от восторга. Ходжес читал о том, что с людьми такое случается, но сам до этого момента никогда подобного не слышал. Петухи не в счет.

– Дорожный Джо, Билли! Гребаный Дорожный Джо! Ты можешь в это поверить?

Он дает отбой, прежде чем бывший напарник успевает ответить. Ходжес сидит минут пять, дожидаясь, пока его перестанет трясти. Потом набирает номер Джейни Паттерсон.

– Вам звонили не о том человеке, которого мы ищем?

– К сожалению, нет. Совсем по другому делу.

– О! Очень жаль.

– Не то слово. Вы поедете со мной в дом престарелых?

– Само собой. Буду вас ждать у подъезда.

Он еще раз заглядывает на сайт «Под синим зонтом Дебби». Ничего, но и он пока не собирается отправлять тщательно выстроенное послание. Даже вечером будет еще рано. Пусть рыба подольше поплавает на крючке.

Он выходит из дома, даже не догадываясь, что не вернется.

7

«Солнечные просторы» выглядят роскошно. Элизабет Уэртон – нет.

Она в инвалидной коляске, сгорбленная, напоминает Ходжесу «Мыслителя» Родена. Послеполуденный свет вливается в окна, превращая ее волосы в серебряное облако, которое можно принять и за нимб. За окном – идеально ровная зеленая лужайка, на которой несколько старичков играют в замедленный крокет. Для миссис Уэртон крокет в прошлом. Как и возможность выпрямить спину. Когда Ходжес видел ее в последний раз (Пит Хантли сидел рядом с ним, а Оливия Трелони – с матерью), она не была такой сгорбленной.