Что ж… может быть, и не так уж плохо, что он слышал. Многого не придется объяснять.

— Ясного дня, почтеннейший Демьен-ала, — я вежливо склонила голову, сложив руки перед собой. Наверняка у себя на родине он носит какой-нибудь громкий дворянский титул, но в Зенаиле в вежливом обращении чаще используют имя, а не фамилию, и украшают его цветистыми эпитетами.

— И вам ясного дня, прекрасная эрти, — посол небрежно кивнул, однако руки все-таки сложил по зенаильскому обычаю.

— Давайте пропустим эту часть, — я слегка поморщилась и указала на один из угловых диванов — тот самый, на котором мы уже начинали разговор. О чем господин посол, конечно, не помнит. — Будьте любезны, присаживайтесь. Вы можете звать меня эрти Нила. И вы хотели предложить мне помощь. Потому что наблюдали за мной два года и считаете, что я исключительная женщина.

Глаза Демьена ле Радена слегка расширились, а лоб едва заметно наморщился — будто мужчина силился и не мог что-то припомнить. Тем не менее, он покорно прошел к дивану за низким столиком и уселся. Я примостилась на другой стороне дивана и сложила руки на столе перед собой. Джарис привычно заняла место за спинкой моего сиденья. Я бы предпочла, чтобы она бросила валять дурака и отнесла свою ногу к Тарии, но все-таки была благодарна за молчаливую поддержку.

Во всяком случае, теперь он заранее знает, что его брачное предложение неактуально.

— Вы… в самом деле невероятны, — медленно произнес наш гость наконец. — И то, что я невольно услышал — поверьте, в моих планах не было подслушивать, я просто несколько опешил, застав вас в таком положении — лишний раз это подтверждает. Однако прежде всего я хотел бы понять, что произошло. Видите ли, я пришел, чтобы выразить вам свои соболезнования. У ваших ворот едва не столкнулся со светлейшим принцем ай-Суримом, причем у меня сложилось впечатление, что он хотел бы остаться неузнанным…

Ага, принц у нас отлично замаскировался — пришел без свиты. Но хотя бы сменить свой великолепный наряд на что-нибудь менее броское ему как-то не пришло в голову. Или в его представлении это и было “неброское”? Вполне может статься.

— Вместе с ним мы дожидались вас в этом самом зале… а потом я вдруг очнулся в галерее вашего дворца. Причем, как мне показалось, на женской его половине — я точно видел каких-то женщин. И меня уронили на пол ваши невольники…

Я скромно потупилась.

— Молю простить их за это. Вам вдруг стало дурно, и мои невольники… пытались оказать помощь.

— Вот как? — Демьен изогнул бровь — так, что я даже слегка залюбовалась. У него светлые волосы, но брови и ресницы куда темнее. Серые глаза в темных ресницах — красивое сочетание. — В вашем доме приняты несколько… нетрадиционные методики помощи. Хотя, возможно, я все же многого не знаю об обычаях Зенаила. А ваши невольники и вовсе несли какую-то чушь — о том, что, мол, меня наверняка потом еще нести обратно и я все равно этого не вспомню…

Языки отрежу. Обоим!

— …И упоминали при этом отчего-то светлейшего принца…

С особой жестокостью отрежу!

Я внимательно посмотрела на Демьена ле Радена. Насколько я могу ему доверять?

Вообще-то — ни насколько. У него здесь свои интересы. Зато у меня есть фора — я уже точно знаю, какие именно. Правда, он про мои тоже знает слишком много… это, пожалуй, не очень хорошо. Было бы лучше, если бы он не понимал, как сильно я заинтересована в сотрудничестве. Тогда можно было бы торговаться…

Впрочем, у меня все равно остается еще одно преимущество: Джарис за спинкой дивана. И кольцо с изумрудом все еще на ее пальце. Если что-то пойдет не так, я всегда могу подать ей знак — и она вырубит господина посла. А через пятнадцать минут мы снова начнем переговоры — с чистого листа. Но для начала я попробую… попробую быть честной. Если это окажется неверной методикой — значит, господин посол сам нарвался. В конце концов, ему все равно достанется меньше, чем принцу.

Хотя… все зависит от его сговорчивости. Итак…

— Почтеннейший Демьен-ала, — церемонно начала я. — Вы, вероятно, заметили, что я и другие обитатели этого дома оказались в довольно… сложном положении. И думаю… мне нужна ваша помощь. Я знаю, вы благородный человек и не откажете в помощи слабым женщинам!

В самых общих чертах я обрисовала ситуацию с завещанием Ирмаина. Упомянула и то, что мы сбежали до того, как халиф успел озвучить свою волю — само собой, умолчав о том, как именно нам это удалось. Ослеплять тьмой и заставлять бессмысленно хихикать самого великого халифа — не те деяния, в которых стоит признаваться каждому встречному.

Зато о том, что я свернула дворец, не подозревая о гостях, я честно рассказала.

— У некоторых людей при перемещении в ларце могут возникать нетипичные реакции. Увы, вы и принц потеряли сознание. И теперь я оказалась в щекотливой ситуации — ведь выходит, что я, сама того не желая, похитила вас обоих…

— О! Безусловно, вы можете рассчитывать на мое молчание. Однако принц…

— Возможно, принц не вспомнит о том, что был в нашем доме, — осторожно сообщила я.

— Возможно?

— Возможно.

— Однако мы провели здесь не менее часа…

— Эмм… возможно, вы провели здесь несколько больше времени. Вы были в беспамятстве…

— И насколько больше? — господин посол смотрел на меня с неподдельным интересом.

— М-м… возможно… возможно, сутки. Или двое. Да. Два дня. Не более.

— Возможно?

— Возможно!

— И оба совершенно случайно при перемещении лишились сознания на такой срок?

— Нетипичная реакция! — я отвечала самым честным взглядом, на какой была способна.

— У обоих?

— Мы сами были потрясены!

В этот момент я прямо-таки завидовала Джарис. Ей можно было потешаться безнаказанно — на нее никто не смотрел. А вот мне приходилось держать лицо.

В темном проеме арки тоже кто-то подозрительно похрюкивал… ах да, я же просила подойти сюда Тарию. Похоже, войти во время судьбоносных переговоров она не решается. Не исключаю даже, что не решается она там не одна.

Демьен ле Раден поставил локти на стол, наклонился и потер виски.

— Эрти Нила… давайте начистоту. Насколько я понял, вы надеетесь сохранить как можно большую независимость — причем не только для себя, но и для всех своих… подопечных. При этом вы похитили и каким-то образом усыпили на два дня меня — посла сопредельного государства! — и принца. Принца! И вы хотели бы, чтобы я помог вам скрыть преступление?

— Ну, в общих чертах довольно верно… но, возможно, — черт, вот же привязалось слово! — Возможно, мы могли бы компенсировать вам небольшие неудобства. Думаю, вы понимаете, что в наследство, оставленное нам нашим незабвенным супругом, входят и его чертежи. Скажем, контуры и схемы дворцов-в-ларце…