Это был необычный день, стоило все обдумать, расставить какие-то точки. Спать было рано – как того ни хотелось. Я принял контрастный душ, долго терся, потом зачем-то поменял постельное белье на кровати. Две чашки кофе, чашка чая – не сказать, что я стал как огурец, но уже не был размазанным помидором.

Сергей Борисович Якушин снял трубку после третьего гудка.

– Ну наконец-то, Никита Андреевич, – вздохнул он с облегчением. – Сто лет от вас вестей не слышал. Закрутился, весь в делах, несколько раз порывался вам с Варварой позвонить, потом менял решение, чтобы не отвлекать от работы. Плодотворно потрудились?

– Уфф… – сказал я. Якушин засмеялся.

– Главное, что вы целы и Варвара Ильинична, судя по всему, тоже. Мне есть смысл отправить к ее дому охранника?

– Сделайте одолжение, Сергей Борисович.

– Хорошо, я сейчас распоряжусь и перезвоню вам.

Он перезвонил через три минуты.

– В двух словах, если не сложно, Никита Андреевич.

– В двух не выйдет, – возразил я. – Тут такое…

– Ладно, давайте в трех.

Меня несло минут пять, он терпеливо слушал.

– Хм, я не ошибся в вас, уважаемый сыщик, – похвалил, переварив мой рассказ, собеседник. – Спасибо, что сами остались целы и сохранили Варвару Ильиничну. Я подниму вам оплату, Никита Андреевич. Оно того стоит. История с Марией Власовой очень интересна, и теперь мы понимаем, с чем были связаны проблемы в музее. Постарайтесь сохранить себя до утра в целости и сохранности, а утром приезжайте в музей, и мы решим, что делать. Затягивать это дело не стоит, надгробие Марии Власовой должно находиться там, где ему предписано. Это место следует огородить и облагородить. Спокойной ночи, Никита Андреевич.

Сон испарился. Я глушил чай кружками, что-то жевал, курил – уже не на балконе, а в ванной (на всякий пожарный случай). Шторы были задернуты, освещение – только «дежурное». Я лежал в постели, пытался смотреть телевизор. На каналах – фильмы-однодневки, новости, из которых затруднительно узнать правду. Кто-то пошутил: правда в этой стране – это то, что говорит и показывает Москва. На канале ТВ-3 я пробился через плотные слои рекламы, начал смотреть «научно-познавательную» передачу про ведьм, их заклятья и атрибутику, посредством которых заклятья передаются. Потом схватил в раздражении пульт, выключил телевизор к чертовой бабушке. Как только я начинал думать о событиях минувшего дня, возвращался безотчетный страх. Грядущая ночь не прельщала. Видения из «сегодняшнего», плюс мои традиционные, связанные с защитой Родины – эта ночка обещала стать незабываемой!

Потом мой взгляд уткнулся в прозябающий без дела смартфон, подключенный к зарядке. Я задумался. Взял его, повертел, отыскал абонента в адресной книге. Время – одиннадцать вечера, спит, не спит – вопрос неясный. Мой старинный однокашник, выбравший стезю полицейского, еще не спал.

– Я на работе, – ворчливо сообщил Вадим Кривицкий. – Но пара минут есть. Процветаешь?

– Едва хватает на безбедную жизнь, – отшутился я. – Ты баллон вчера катил: расскажи да расскажи, чем ты занимаешься в конторе у Якушина. А сегодня – тишина весь день. Пропал интерес, Вадим?

– А что ты предлагаешь? – буркнул однокашник. – Ну приезжай, дам тебе ручку и бумагу, напишешь объяснительную. На откровения потянуло, Никита? Или хочешь что-то взамен?

– Хочу, – честно признался я. – Между нами, девочками, говоря, нас сегодня чуть не убили.

– Нас – это кого? – немного оживился Кривицкий.

– Не важно кого. Меня… и еще одного человека. Эти люди – не моя компетенция, не Якушина, а нашей родной полиции. Публика сидевшая действует по наущению, личность главаря под вопросом. Предлагаю завтра вечером все обговорить и принять решение к обоюдному удовольствию.

– Так завтра бы и звонил, – проворчал Кривицкий.

– Да что случилось, Вадим? – Мой приятель был явно подавлен.

– На работе сижу, говорю же, – огрызнулся Кривицкий. – Приказ начальника управления – полная дурь, между нами… – Он понизил голос: – Да, такое случается не каждый день, даже не каждый месяц – чтобы убивали сотрудников полиции, да еще не нашего ведомства. Но какой резон в бессмысленном протирании штанов? Как будто мы им тут родим убийц и принесем на блюдечке. А все случилось даже не на нашем берегу и, вообще, не в городе…

Мне стало как-то нехорошо.

– Нормально можешь сказать? Это ведь не секретная информация?

– Почти секретная. ГИБДД стоит на ушах, выпустили все машины на линию. Трясут уголовный розыск, чтобы мы что-то делали. Американцев, видимо, насмотрелись, где каждое убийство полицейского – великое событие… Два часа назад сообщили, что за городом, где-то между Криводановкой и Лебяжьим, обнаружили машину ДПС Ленинского отдела, а в ней два трупа – инспекторы Бугров и Елисеев. Оба зарезаны, лежат на сиденьях. Машина стояла на обочине, угадай, много ли желающих было в нее заглянуть? Никто бы и не стал это делать, начальство забеспокоилось, почему их постовые на связь не выходят. По навигатору определили местонахождение экипажа… Пока ничего не известно – кто убил, зачем убил. Но жалко мужиков, молодые были, у обоих малолетние дети… Да, забыл сказать, один из инспекторов был раздет до исподнего… Ты что вдруг замолчал? – насторожился Кривицкий.

– Да нет, Вадим, все в порядке, – скрипнул я. – Сочувствую… Жалко ребят, кошмарный случай…

Я отключил телефон и несколько минут сидел в оцепенении. Мурашки расползались по коже. Меня нешуточно затрясло. Из-за нас с Варварой какой-то гад убил двух нормальных ментов… Кто же к нам подходил на дороге? Этого мужика не было среди атаковавших нас в лесу. Зачем он убил гаишников – для него это раз плюнуть? Но убить служителя законности (а тут сразу двух) – уже навлечь на себя колоссальный геморрой. А он это сделал легко и непринужденно – всего лишь затем, чтобы подкараулить нас на дороге! Знал (клевреты доложили), что из района мы не выезжали, значит, рано или поздно появимся. Получил сигнал, что мы едем, а тут машина с инспекторами подвернулась…

В этом деле мистика причудливо переплеталась с реальностью. Но этот тип в гаишной форме не был призраком! Он был реальным человеком, из плоти и костей!

Я снова перезвонил Якушину, извинился, сослался на важность сообщения. Сергей Борисович подавленно молчал. Пока все живы (пусть и происходит нечто, напоминающее покушение) – это одно дело. Когда появляются трупы, да еще и не простых смертных, – дело перестает быть кулуарным и выходит на другой уровень!

– Не паникуйте раньше времени, Никита Андреевич, – подал дельный совет Якушин. – Завтра я свяжусь по своим каналам с компетентными товарищами и постараюсь все выяснить.

Какой тут сон! Меня трясло, как будто жар перевалил за сорок. Я сбегал в ванную, сполоснул лицо. Схватил телефон, набрал Варвару. Неспокойно было. Если спит, извинюсь, ничего страшного. Длинные гудки били по черепу, она не брала трубку. Могла, конечно, спать, учитывая ее состояние после поездки «на пикник». И все равно волнение зашкаливало. Могла бы и проснуться по такому случаю! Что со мной происходило? Еще два дня назад я не подозревал о существовании этой женщины, а сейчас мысль о том, что с ней может что-то случиться, вгоняла в жар!