Неужели причина в этом роботе, корабле? Или она мучается оттого, что электронная машина показала ей частичку собственной памяти, бесстрастную видеозапись далеких событий, к которым она уж точно не причастна никоим образом?..

Нет… Не годится. Простыня опять доползла на голову, но ей оказалось не под силу сыграть роль глухой стены, отгораживающей сознание от реальности… Дело было не в том. Не события, пусть страшные, непонятные, смущали душу, а реакция на них… Реакция близких, знакомых людей, которым привыкла верить, вернее, доверять…

Она не хотела больше думать об этом, но мысли никак не желали подчиниться ее воле. Где логика в ее словах, чувствах, поступках? Что за странное искушение вдруг овладело ее разумом?

Не разумом, а душой… — неожиданно для самой себя подумала Ольга, решительно выпутавшись из–под простыни.

Пол приятно холодил босые ступни ног.

Она не хотела пребывать в таком состоянии раздвоенности. Это было противоестественно для нее, ненормально, гадко…

Может быть, я чего–то не поняла? Пропустила что–то важное, значимое, а теперь пытаюсь погрешить на других?

Открыв встроенный в стену шкаф, она бесцеремонно отодвинула вешалки с платьями, достала спортивный костюм и стала одеваться. Обув кроссовки, по привычке подошла к зеркалу, но свет зажигать не с#тала — просто взглянула на отразившийся в нем смутный силуэт своей фигуры, машинально провела рукой по непослушной прядке волос, потом решительно повернулась, отворила окно и выскользнула на улицу, удивляясь собственному безумству.

С той стороны дома по–прежнему сияли две лампы. Там звенели гаечные ключи в руках Степа, что–то несколько раз со скрипом повернулось вокруг оси. Не знающий устали дройд возился с ее машиной.

Крадучись Ольга прошла сквозь сад, на секунду остановилась около низенького забора, потом перелезла через него и углубилась в лес по едва приметной во мраке тропинке.

Она знала, что ей потребуется не больше часа, чтобы напрямую добраться до цепочки пологих холмов, в гребне одного из которых застрял космический корабль. Больше того — она знала, зачем идет туда.

Только сейчас, шагая по знакомой с детства лесной тропинке, Ольга наконец поняла, почему она не могла не уснуть.

На самом деле думая о себе, жалея себя (совершенно недопустимое недоверие, вранье, снисходительная полуправда со стороны родителей была обидна своей незаслуженностью), мысленно споря с отцом, приводя ему какие–то доводы, она постоянно думала об этом странном, случайно встретившемся на ее пути понятии «Дабог». Он ничего не значил в ее жизни, и она, конечно, не могла изменить политику Кассии в отношении происходящих на других планетах событий — более того, она не была до конца уверена в том, что данное решение неправильно…

Кассию действительно могли раздавить, оккупировать, сжечь — сделать с ней все что угодно. Но эти термины не находили отклика в ее душе. Она не могла содрогаться от таких мыслей, потому что в ее жизни не было места подобным прецедентам. Понять и почувствовать, что это такое, она могла только там, в этом потертом, отдающем запахом чужого пота нейросенсорном кресле.

Ольге казалось, что ее ночным порывом движут именно эти чувства. Прежде чем судить, она должна понять…

Занятая своими мыслями, она все дальше углублялась в лес и не слышала, как по идущему параллельно шоссе низко, утробно проурчал мотор отцовской машины.

Ночь смыкалась за ней плотным, черным саваном тьмы.

* * *

Механические воины шли ровной цепью.

Их разделяли стволы деревьев, звук серводвигателей отражался от них, эхом метался по прогалинам и глох в закоулках лесных чащоб.

Лейтенант Сейч вел свой «Фалангер» вдоль опушки. На целевом мониторе было пусто, только зеленая сетка компьютерного рельефа медленно ползла от одного среза экрана к другому. Здесь не было целей, да и не могло быть, судя по данным орбитальной разведки. Захолустный, полудеградировавший мирок — брать такие планеты, наверное, одно удовольствие, они сами, как перезрелый плод, падают в протянутые руки.

На приборной панели слева от кресла внезапно и настойчиво заморгал огонек. Это был индикатор связи. Вызов шел из космоса.

— Сержант Петч!

— На связи… — тут же отозвался коммуникатор.

— Двигаться в прежнем направлении. Временно прими командование взводом. Я собираюсь отлить.

— Да, сэр…

Джон скинул скорость, и его серв–машина с затухающим воем приводов остановилась на небольшой темной прогалине меж высоченных сосен. Индикатор вызова продолжал мигать. Сейч еще раз взглянул на целевой монитор. Пусто. Только цепь из пяти точек медленно удалялась, продолжая свое движение на север.

Убедившись, что вокруг по–прежнему царит спокойствие, лейтенант коснулся нескольких сенсоров на пульте.

В плоском корпусе машины, которая сейчас походила на прильнувшую к земле исполинскую жабу, которой некто из своих соображений прилепил ноги кузнечика, открылся диафрагменный люк, откуда с характерным визгом поднялась компактная система связи. Будто выгнутый в обратную сторону зонтик, с шелестом раскрылась небольшая параболическая антенна. Управляющий ею привод несколько раз повернулся, нацеливаясь в небо, и застыл.

Сейч включил автоматическую подстройку частоты. Через несколько секунд в коммуникаторе сдавленно пискнула серия позывных и послышался характерный переливчатый скрежет, будто водили ржавым куском железа по стеклу, — это два компьютера обменивались данными, выясняя полномочия для связи.

— Земля–один, вы меня слышите?

— Да. Превосходно.

— Оставайтесь на приеме, с вами будет говорить командующий.

— Понял. Жду.

Прошло не больше десяти–пятнадцати секунд, прежде чем он услышал немного искаженный компьютерными системами голос адмирала Надырова:

— Здесь «Тень Земли», кто на связи?

— Лейтенант Сейч, сэр!

— Как обстановка? — поинтересовался адмирал. Сейч на всякий случай еще раз покосился на мониторы.

— Все тихо, сэр. Никакого движения. В этом полушарии сейчас ночь. Все местные мышки сидят тихо по своим норкам.

— Хорошо. А теперь слушай внимательно, лейтенант. Эта планета, как ты, наверное, уже заметил, — маленький, загнивший Эдем. Нам ничего не стоит сровнять их с землей, но, к сожалению, мы не можем раз за разом повторять схему Дабога. В конце концов, нам нужны живые планеты, а не куски шлака.

Сейч облизнул пересохшие губы. Хорошенькое начало, нечего сказать…

— Да, сэр. Я понимаю.

— Надеюсь на это, — ответил коммуникатор. — Однако Дабог научил нас кое–чему, верно? Так вот… — Голос адмирала стал сухим, официальным. — Орбитальная разведка обнаружила на территории материка сеть отдельно стоящих бункеров. Нам неизвестно их предназначение, начинка, вообще ничего. Это может оказаться простыми хранилищами, а может обернуться сущим адом, как на Дабоге, ты улавливаешь, лейтенант?