Эрик навис над Мелани, посмотрел на ее лицо. Девушка лежала тихо, закрыв глаза и не двигаясь. Голова ее свесилась набок. Ладонь Эрика легла Мелани на лоб, спустилась по виску к щеке, на краткий миг ощутила влагу. Пот? Эрик отнял руку от лица Мелани, прижал к своим губам. Почувствовал соль на губах. Нет. Слезы. Вновь посмотрел на подернутое покрывалом ночи лицо девушки. Мелани повернула голову и открыла глаза. Эрик заметил, как что-то блеснуло в их уголках. Улыбнулся, чувствуя, как в груди разрастается, словно атомный гриб, ощущение невероятного удовлетворения.

«Если и существует рай на этой планете, то он находится в груди женщины», – подумал Эрик.

Следуя внутреннему импульсу, он наклонился и прижался губами к губам Мелани.

– Ты давно видел старика? – Виллем ткнул вилкой в тарелку с картошкой фри, зацепил несколько полосок картошки и сунул в рот, затем взял со стола стакан с томатным соком и поднес ко рту.

– Ты о Йорисе? – Эрик оторвал взгляд от тарелки с макаронами и посмотрел на друга. – Недели две, а то и три назад. Сразу после того, как я начал встречаться с Мел, он как будто растворился. Ни слуху, ни духу. Нужно будет позвонить, узнать, как у него дела, а то нехорошо как-то получается. Он меня многому научил, а я… Мел настолько крепко вошла в мою жизнь, что я даже не заметил, как старик ушел из нее. Помню, он говорил, что больше ему нечему меня учить. Что сам знал – всему научил. Остальное дело за практикой.

Они сидели на террасе небольшого кафе, затерянного среди маленьких улочек Амстердама, слушали ворчание проходивших по каналу моторных лодок и щебет воробьев на деревьях, выстроившихся стройными рядами вдоль канала. Время от времени, то один, то другой отрывали взгляд от тарелки и устремляли его на прохожих или машины, своим присутствием беспокоивших тишину улицы.

– Так ты уже три недели с Мелани? – Виллем положил вилку на тарелку, протянул руку к салфеткам в салфетнице, взял одну и вытер ею губы.

– Где-то так.

– И как? – полюбопытствовал Виллем, возвращаясь к трапезе.

– Что, как?

– Как тебе с ней живется? Лучше чем с… Как звали твою бывшую? Фрида? Та блондинка с силиконовой грудью.

– Не сравнить, – губы Эрика тронула улыбка, взгляд заскользил по гладкой поверхности канала. – О тех отношениях можно только сожалеть, что они были. Мне нравилась ее фигура. Нравилось заниматься с ней сексом, но любил ли я ее? Точнее, любил ли я ее так, как люблю Мел? Я обожаю ее внутренний мир, мир, полный искренних нежности и чувственности. Знаешь, Вилли, старик был прав, когда говорил, что можно быть рабом внутреннего мира женщины. Да. Я – раб, но, черт, до чего же мне нравится это рабство, – улыбка на губах Эрика стала шире, взгляд все так же что-то искал вдали.

– Ты меня пугаешь, – Виллем посмотрел на друга, в глазах застыло беспокойство. – Ты и впрямь изменился, сильно изменился. Где тот Эрик, который менял девушек еще чаще, чем я меняю нижнее белье? Где тот Эрик, которому был чужд внутренний мир женщины? Не иначе как выдумка одного сумасшедшего старика. Где тот Эрик – обычный парень, с обычными желаниями. И этот блеск в глазах. Тебе стоило бы показаться врачу. Я не шучу. Серьезно.

– Спасибо, Вилли, за беспокойство, но оно напрасно. Со мной все отлично. Никогда не чувствовал себя таким… таким счастливым, полным некоего внутреннего света.

– Вот-вот, – хмыкнул Виллем. – И я о том же. Сегодня ты видишь свет, завтра начнешь видеть зеленых человечков и увлечешься познанием их внутреннего мира. Нет, Эрик. Будь я на твоем месте, уже записался бы на прием к врачу.

– Перестань, Вилли. Со мной действительно полный порядок. Просто… просто, наверное, я влюбился, – тихий вздох вырвался из груди Эрика, вздох столь тихий, что Виллем если бы и прислушивался, ничего не смог бы услышать.

– А Мел? Она любит тебя? – Виллем взглядом строгого учителя посмотрел на друга.

– Конечно, – Эрик оживился. – Ради меня она оставила проституцию. Говорит, уже даже нашла работу, официанткой в ресторане. Но это на первое время. У нее образование стилиста. Хочет со временем устроиться работать в какой-нибудь салон красоты.

– Правда? Рад за нее, да и за тебя, если у тебя и впрямь все так хорошо, как ты рассказываешь, – Виллем осклабился, отпил из стакана с соком и принялся отрывать руками мясо от куриной грудки.

– Не вижу смысла обманывать старого друга, – Эрик подмигнул Виллему, но уже в следующую минуту лицо его обрело серьезный вид. – Кстати, я тоже хочу завязать со стриптизом.

Услышав слова Эрика, Виллем замер, точно пораженный ударом молнии. Рука с кусочком курицы застыла, словно окаменела, в десятке сантиметров ото рта.

– Не верю, – Виллем ожил, мотнул головой. – Не может быть. Вот теперь ты точно меня разыгрываешь. Танец для тебя как… как мужчины для меня. Это связь на всю жизнь. Связь, которую, уверен, ничто не способно разорвать, даже любовь.

– Ты прав, Вилли, поэтому я не бросаю танцевать. Меняю направление, так сказать. Хочу открыть собственную школу танцев.

– Так это же здорово! – воскликнул Виллем, распахнув глаза, да так, что стали видны красные прожилки на белках глаз. – Ты решил стать преподавателем? Будешь учить танцевать стриптиз? Эй! На этом здорово можно заработать. И почему ты раньше об этом не думал?

– Не знаю, – честно признался Эрик. – Но учить я хочу танцевать не только стриптиз. Поначалу, да, стриптиз, но замыкаться только на стриптизе не хочу. Мы недавно смотрели с Мел по телевизору Чемпионат мира по латиноамериканским танцам. Ну, ты знаешь: сальса, меренге, румба. Эти танцы полны чувственности, страсти. Это живые танцы. Они разгоняют кровь по телу и заставляют сердце стучать быстрее. Йорис когда-то говорил, что внутренний мир женщины проявляется сильнее всего в сексе и танце. Не хочу хвастаться, но, думаю, что сегодня могу, глядя на танцующую женщину, сказать, насколько прекрасен ее внутренний мир и насколько чувственна она во время секса… В общем, я хотел бы преподавать что-то из латиноамериканских танцев, но моих нынешних знаний и умений в этой области не достаточно для преподавания.

– Так ты собрался в ближайшее время записаться на танцы?

– Да. Сейчас подыскиваю хорошую школу танцев.

– Посещать будешь с Мел? Насколько я знаю, латиноамериканские танцы – это парные танцы, так что тебе понадобится партнерша.

– Да. С Мел, – кивнул Эрик. – Кстати, я был удивлен, когда увидел ее танцующей. Недавно мы ходили с Мел на дискотеку. Глядя на нее во время танца, я понял, почему ее внутренний мир настолько захватывающий.

– Эй, дружище! Ставлю двадцать евро на то, что уже в этом году ты женишься на Мел, – Виллем рассмеялся.

– Я не принимаю пари, – Эрик улыбнулся. – Я подумываю об этом. Как снаружи, так и внутри Мел меня более чем устраивает. Кто знает? Быть может, еще до осени я сделаю ей предложение.