Я знала, что нужно заставить себя подняться и найти уборную, чтобы избежать публичных сцен, но мое тело отказывалось сотрудничать. Больше года я не была способна плакать. Теперь же я могла чувствовать, что все эти слезы надвигались, как мое собственное цунами. Лишь осознание того, что все Князья и шептуны были на саммите, было небольшим утешением. Но, к моему удивлению и смущению, слезы брызнули из глаз и свободно заструились по лицу. Я не могла их сдержать. А рыдания, невольно вырывающиеся из моего горла? Унизительно.– Я в порядке, – выдавила я старухе рядом со мной, которая положила руку мне на плечо. Люди с обеспокоенными лицами вокруг меня стали свидетелями моего срыва. Я свернулась, закрыв лицо руками, жалея, что не могу исчезнуть. – Может быть, кто-то умер,– услышала я шепот человека. – Это молодой человек? – спросила женщина рядом со мной, понизив голос. Мне удалось кивнуть, и она похлопала меня по спине. – Это вечная проблема, – пробормотала она. Человек напротив тронул меня за плечо и протянул мне яркий носовой платок, говоря мягким тоном, что я могу оставить его себе. Их доброта только заставила меня плакать сильнее. Я вынудила себя выпрямиться и воспользоваться носовым платком, чтобы вытереть лицо и промокнуть нос. Тишина прервалась, когда было сделано объявление. – Добрый день, дамы и господа. Через несколько минут начнется посадка на рейс 428... Приглушенные голоса и шумы заполнили воздух, когда все собрали свой багаж и проверили посадочные билеты. Я всхлипнула, шмыгнула носом и вытащила свой билет из рюкзака. Сквозь звук собственного шмыганья я услышала голос, который заставил мой слух напрячься. – Анна! Снова всхлипнув, я застыла, услышав английский акцент. Я резко обернулась. Моё тело сжалось – если он действительно здесь, значит что-то не так. Носовой платок упал на колени при виде Кайдена, бегущего к середине терминала, останавливаясь в конце нашего ряда стульев. Святое дерьмо. Мои ноги онемели. Люди прекратили перешептываться при виде этого растрепанного молодого человека с дикими голубыми глазами. Он стоял там, его волосы спадали ему на лицо, и смотрел на меня со странным выражением эйфории. Все взгляды присутствующих метались от него ко мне и обратно. Люди между нами расступились, создавая широкий проход. – Что-то случилось? – спросила я. Я знала, что должна встать, но не могла, мое тело как будто было в шоке. – Я ... ничего, – он посмотрел вокруг, растерянно, словно разведывал возможные опасности. – Как тебе удалось пройти через охрану? – спросила я. – Я купил билет. Он выглядел как не в своей тарелке и был красивее, чем когда-либо в своих шортах, грязной футболке и шлепанцах. Ровно так же, как когда я оставила его. – Ты... ты собираешься на этот рейс? – я была в замешательстве. – Нет, – ответил он. – Но эти идиоты не вызвали тебя. И твой телефон выключен. Неожиданно я заметила, что у нас появились зрители, воздух наполнился перешептываниями и восхищенными вздохами. Наконец, я успокоилась, встала и направилась к нему по проходу, сделанному моими попутчиками, боясь позволить себе надеяться на то, что это может означать. Я не останавливалась, пока мы не оказались лицом к лицу. – Я… – начал он, понизив голос, чтобы только я могла слышать. – Я просто… Он продолжал начинать и останавливаться, двигая руками, затем зацепил большие пальцы за карманы. – Анна… В ночь на саммите, когда ты была спасена, это был единственный раз в моей жизни, когда я благодарил Бога за все. Эти слова. От них я буду таять снова и снова, навеки вечные. Я смотрела. Он смотрел. Мои руки легли на его лицо, чувствуя его скулы и сильные челюсти. И тогда я отдала ему свое сердце. – Я люблю тебя, Кай. Он закрыл глаза и вздрогнул так, словно по его спине пробежались перышком. Мои собственные глаза снова загорелись. Он не ответил мне, но все было в порядке. Я понимаю. Он никогда в жизни не говорил этих слов никому. Тот факт, что он здесь, что он пришел за мной, этот момент, его реакция. Вот что для меня имеет значение. Он поймал мое лицо руками и прошептал: – Проведи эту ночь со мной. Теплая дрожь прокатилась вниз по моему телу. Все мои решения, принятые два часа назад, дрогнули. Он ждал от меня ответа. – Кай… мы не должны. Даже, когда я сказала это, мой разум придумывал аргументы против произнесенных слов. Все Князья и шептуны будут на саммите сегодня ночью, а завтра будут терроризировать Вегас. Но когда дело касалось нас с Кайденом наедине, было множество других вещей, о которых нам стоило волноваться помимо демонов. – Я устал жить так, как будто я не живой, – он опустил руки от моего лица и схватил меня за плечи. – Мне до смерти надоело это. Я хочу одну ночь побыть живым. С тобой. Он закрыл глаза и прислонился лбом к моему. – Пожалуйста, Анна. Одну последнюю ночь, и мы снова вернемся к безопасности. Мне нужно это. Ты мне нужна. О, Боже. Это на самом деле происходит? Он поднял голову от моей. – Я буду хорошим, – пообещал он. – Я не позволю ничему случиться. Не глядя, я взяла его за руку, переплетая наши пальцы. Может быть, это было глупо. Это был определенно опасно. Но дикие демоны не могли удержать меня от принятия решения. Одна последняя ночь. Вместе.– Пойдем, – сказала я ему.

ГЛАВА 17.УБОРКА

Пока он вел, мы по очереди смотрели друг на друга. Устремляя глаза прямо перед собой или в пассажирское окно, я боковым зрением замечала на себе его долгие взгляды. А когда он вновь обращал свое внимание на дорогу, уже я принималась изучать его профиль. Мои глаза с жадностью разглядывали каждую деталь: крохотную родинку на его шее, небольшую горбинку на в остальном идеальном носу, легкий беспорядок на голове, эти густые брови и ресницы... Я умирала от тоски по всему этому слишком долго. – Я удивлена, что ты все еще ездишь на этой машине, – сказала я в какой-то момент. – Ну, эмм... Я почти продал ее пару раз, но... сантименты и прочая хрень. Он пробормотал последнюю часть и почесал шею. Мое сердце переполнялось эмоциями от одной мысли о том, что внедорожник мог напоминать ему о нашем путешествии, и, что Кайден поэтому сохранил его. – Я удивлён, что ты до сих пор носишь ожерелье. Я тронула бирюзовый камень. – Я никогда его не снимаю. Он продолжал смотреть на дорогу и выглядел в этот момент таким умиротворенным. Я свернулась клубочком так близко к нему, насколько позволяло пространство машины, и оставшиеся два часа до Лос-Анджелеса мы провели в тишине. Я ощущала себя в такой безопасности, какой не чувствовала уже целую вечность. Я перестала думать обо всем: о нашей ссоре, о Коупе, о другой Анне – просто наслаждалась временем, неожиданно подаренном нам судьбой. Кайден жил в жилом комплексе, который кипел жизнью. Находившиеся по соседству дома напоминали кампус колледжа: такие же двухэтажные здания, окружавшие двор, и люди с пластиковыми стаканчиками в руках, тусующиеся у бассейна. Когда мы припарковались и он выключил зажигание, я увидела панику на его лице. – Что-то не так?– спросила я – Эээ… я тут вспомнил... моя квартира, это... – он отвел глаза. – Там ужасный бардак.