Она потрясающе послушная, когда я ласкаю ее влажную плоть, поэтому в следующую секунду Аврора, пусть и несмело, кладет ладошки на свои холмики и легко сжимает их руками, пропуская твердые выделяющиеся тугие вершинки между пальцев.

— В следующий раз я привяжу твои ноги, чтобы ты не могла их свести, и буду мучить, пока ты не сорвешь голос. А сейчас мы в доме не одни, и тебе придется сдерживаться, маленькая, иначе мы рискуем перебудить всех и собрать в этой комнате никому не нужную толпу свидетелей твоего оргазма.

— Мир! — она вскрикивает, когда я щелкаю по клитору и легко проскальзываю одним пальцем внутрь.

— Еще тише, малыш, — осторожно толкаю палец глубже, девочка ерзает и старается привыкнуть к ощущению растяжения, когда я добавляю второй, потому что она сама начинает на них насаживаться, отнимая руки от груди и впиваясь ногтями мне в плечи.

Она скребет по коже и оставляет на ней царапины, а я ненадолго отвлекаюсь и разглядываю то, как плотно пальцы ходят между ее складочек, исчезая в узком, пульсирующем от каждого движения лоне.

Малышка подхватывает мой ритм, теперь уже сама приподнимает бедра, чтобы ощутить пальцы глубже. Дышит шумно, кусает губы и без моей подсказки тянется к своим соскам, потому что ей явно понравилась совокупность ладоней на груди, моего языка на чувствительном клиторе и нескольких пальцев внутри, которые ни на секунду не останавливаются, раздражая сильнее каждую ее реакцию.

— Не… Не так… Вернись… — хнычет сквозь стоны, когда я увожу губы на нежную кожу бедра и сжимаю зубы, тут же поглаживая подушечками отпечаток на ее бархатной коже.

— Да, маленькая? Что конкретно ты хочешь?

Вместо ответа девочка разводит колени шире и прогибается в пояснице, неосознанно толкаясь навстречу моему рту.

— Так не пойдет, малыш. Скажи это, — языком по промежности, выскальзывая пальцами и раскрывая ее всю для меня. Под ней на простыни выделяется пятно от смазки и это чертовски горячо, когда девочка хочет тебя настолько, что между ног она не просто влажная — мокрая, хоть выжимай.

— Я хочу… Хочу твой язык. Там…

На первый раз сойдет.

У нее и без того щеки пылают смущением, а губы искусаны так, будто их мучили жесткими поцелуями несколько часов подряд.

Прижимаюсь ртом к ее промежности, возвращаю пальцы медленными растягивающими движениями, скольжу кончиком языка по клитору, пока ее влага течет по моему подбородку.

Одна рука все-таки находит ее грудь, я играю с соском и специально сдавливаю посильнее одновременно с резким толчком пальцев внутрь.

Ее бедра приподнимаются в хаотичных движениях, малышка теряется от накатывающих волн острого удовольствия и закусывает ребро ладони, потому что просто не в состоянии сдерживаться, когда я лижу ее языком и слегка сгибаю пальцы в фалангах внутри ее истекающего лона.

Выпрямляюсь над ней на одной руке, целую глубоко с ее смазкой на губах, соединяя наши языки, трахая пальцами тугую дырочку, прижав к клитору подушечку большого пальца. Малышка извивается, трется о мою ладонь и стонет в рот, когда я выскальзываю из нее и увожу пальцы ниже, надавливая на колечко сжавшихся мышц.

— Сюда мы тоже когда-нибудь попробуем, — я дразню ее шепотом на ухо, присасываюсь к шее и, как пацан, оставляю засос на видном месте, потому что мне хочется, чтобы утром малышка посмотрела на себя в зеркало и увидела мои следы на своей коже.

— Да, да… Мир…

Столь бурный отклик я получаю явно не на предложение анального секса, просто мои пальцы возвращаются на место, а дыхание девочка теперь ощущает где-то на груди, когда я кусаю ее соски и зажимаю свободной ладонью ее рот — она мычит мне в руку, а у меня член дергается в очередной раз от этих умоляющих звуков.

Я возвращаюсь к ее раскрытой промежности, глотаю пьянящий вкус малышки и всасываю клитор сильнее всех предыдущих раз, чувствуя, как моим пальцам внутри ее тела становится невероятно туго.

Не знаю, как мне в прошлый раз удалось проскользнуть туда членом — сейчас, из-за того, как плотно девочка сжимается в подступающем оргазме, взять ее по-взрослому, грубо, мощно и глубоко, кажется невозможным.

Приходится применять силу, чтобы удержать на месте ее бедра.

Аврора скребет ногтями по спинке кровати, закинув руки за голову, пытаясь найти хоть какую-то опору, разводит ноги максимально широко под моей жесткой хваткой и сильнее раскрывается для моего языка, который в бешеном темпе скользит по ее набухшим мокрым складкам.

Сама толкается на мои пальцы, всхлипывает, когда я аккуратно царапаю клитор зубами, чтобы усилить ее ощущения, а после тру его языком и глотаю ее смазку, которая течет на мою ладонь и еще сильнее пачкает простынь.

Под моей ладонью подрагивает ее живот, девочка втягивает его так, что остро виднеются ребра.

Хнычет, ерзает и дрожит, не сумев сдержать высокие ноты оргазма, когда я толкаю пальцы на всю их длину и сжимаю клитор губами, не прерывая движения языка по нему, пока малышка не прижимается спиной к постели в рваном выдохе.

Растрепанные волосы лезут в ее приоткрытый рот, я подтягиваюсь, чтобы убрать со щек налипшие пряди и провожу пальцами по ее губам, которые девочка до сих пор терзает зубами, потому что боится быть застуканной.

Что ж, у меня для нее плохие новости, которыми я намереваюсь смущать ее с утра.

Аврора часто дышит, ее грудь прижимается к моей на каждом вдохе, и я чувствую, как все еще твердые соски царапают кожу.

Взгляд у малышки рассеянный, бегает по моему лицу. Сил на разговоры не осталось, поэтому я просто заваливаюсь на спину рядом с ней и притягиваю измученную девочку к себе под бок, слушая, как ее дыхание постепенно успокаивается.

У меня до сих пор стоит, но я не шевелюсь, когда пальцы Авроры перестают выводить что-то у меня на груди и маленькая ладошка прижимается куда-то между ребер.

Где-то через час я выбираюсь и снова иду в душ, чтобы сбросить напряжение, а за это время малышка умудряется перебраться на мою сторону постели и так крепко обнять мою подушку, что я не рискую даже пытаться разжать ее пальцы.

— Маленькая, открой глаза, — сквозь сон до меня долетает слегка хриплый голос, чужие пальцы скользят по щеке, и я тянусь к большому теплому мужчине, вспоминая все, что происходило ночью.

Как же невероятно стыдно…

Перед Дамиром за то, что алкоголь подействовал на меня странным образом, перед его друзьями за мои несдержанные стоны, которые просто не получалось держать в груди.

Я не выйду из этой комнату, ни за что и никогда.

— Меня здесь нет, — бурчу и прячусь под подушкой в надежде на то, что Дамир пощадит меня и перестанет прикосновениями подкидывать новые воспоминания в мою голову.

— Ты уверена? — мужская рука между моими бедрами, я зажимаю уголок подушки зубами и отодвигаюсь от этого искусителя, потому что моя кожа сейчас ужасно чувствительна.