— Хм… Хм… Ребенок оказался даже более активным, чем я мог предположить… А уж умен… не по годам, — озабоченно нахмурив брови, произнес его величество.

— Да как она смеет так говорить самому королю! Такая наглость достойна наказания! — возмутился один из стоящих в свите короля.

— Вы считаете, что я неправильно поступил, подарив кольцо девочке? Сомневаетесь в моей способности принимать верные решения? — грозным голосом спросил король.

Он явно искал кого-нибудь, на ком можно было сорвать свое раздражение. Придворный рухнул в обморок. Недовольно скривившись, король отвернулся, а тот шустро уполз от греха подальше.

— Насчет придурков придворных — это она, конечно, права… М-да… Ну и как ты посоветуешь выйти из этого щекотливого положения, Советник? — то ли грозно, то ли ехидно спросил его величество.

— Такая маленькая девочка — и такие большие проблемы… — заулыбался Советник, — и что самое удивительное, надо еще угадать, какое решение ее устроит. Остальные же проглотят любое и не поморщатся. — Он почти смеялся.

«Все действия и решения, совершенные и принятые в городе… ребенком, имеющим королевскую защиту, признать правомочными и справедливыми. От имени короля за урон, нанесенный королевскому слову, добавить провинившимся по десять батогов, лишить должности и отправить обратно. Тот, кто повторит подобную ошибку, будет казнен».

Такое королевское решение было объявлено глашатаями.

В затуманенные вином мозги послов города долго доходило, что ребенок действительно находится под защитой и покровительством короля. Но когда дошло, у них перед глазами возникла картина, что могло бы произойти с городом и его жителями, не освободись девочка сама. С фантазией у местных было все в порядке, поэтому от ужаса они почти протрезвели. В приказе не было уточнено, кто будет проводить исполнение приговора. Решив с этим не затягивать и побыстрее свалить с монарших глаз, так называемые представители положили приговоренных на край телеги, всыпали тем причитающееся и забросили их и повозку. Пока трое послов восхищались и расхваливали мудрость и дальновидность короля, остальные быстро разворачивали транспортное средство в сторону дома. Скорость, с которой они сваливали на своих телегах, была просто потрясающей. Те из послов, что решили попрощаться с присутствовавшими при экзекуции горожанами, задержавшись лишь на пару минут для взаимных поклонов, потом полчаса бегом догоняли умчавшуюся тарантайку, да и то смогли это сделать только у самых городских ворот.

Мы же быстренько дораспродали все, что привезли, а также вещи и часть драгоценностей, снятых с нахалов, наехавших на меня, а затем уехали в соседний город, где и ожидали наших парней, сопровождавших городских представителей.

Место встречи мы оговорили заранее. Все же последние события оказались для меня немалым стрессом, из-за чего мне не хотелось давать концерты в трактирах, и большую часть времени наша команда, можно сказать, отдыхала — тренировалась в ближайшем леске. Воспоминания придавали дополнительный стимул совершенствовать свои боевые навыки.

Дня через четыре после столь бурных событий мы сидели в трактире и обедали. Вдруг слышу, сзади двое разговаривают. Все слова не были слышны, но по отдельным из них: малый… исполнитель… мелочь наглая… король… — можно было догадаться, о ком речь. Ох меня и злость разобрала! Скоты, они еще меня обсуждать будут! Только начал разворачиваться, как один из говоривших вскочил (что-то он в окно увидел) и быстро вышел на улицу. Я, тихо подойдя к оставшемуся, сунул ему под нос руку с королевским перстнем:

— Ты что же это, скотина этакая, болтаешь? Да как ты смеешь оскорблять меня своей негодной интерпретацией моих действий?! Только материальная компенсация может помочь мне восстановить мое здоровье, разрушенное такой некачественной сплетней! — как можно более грозным голосом, но негромко выдал я.

По мере того как я говорил, лицо этого типа вытягивалось и бледнело, глаза округлялись, а челюсть начала мелко дрожать. Сидевшие за соседним столиком Арни и Криста еле сдерживались, чтобы не заржать. Этот тип, придерживая дрожащей рукой дрожащую же челюсть, замемекал:

— Me… Ме-э… Че-эго?..

— Материальную компенсацию давай, — коротко резюмировал я. И, не видя ни малейшего просвета в глазах у этого придурка, рявкнул: — Деньги гони за оскорбление достоинства!

Тот дрожащими руками отвязал кошель с деньгами и протянул мне. Там оказалось десять золотых и столько же серебра, по нынешним временам весьма приличная сумма. Я выгреб половину, остальное бросил ему обратно. Напоследок стукнув рукой по столу, отчего придурок аж подпрыгнул, я пересел за свой стол. Через минуту вернулся второй мужик. Не замечая состояния собеседника, он похлопал того по плечу, усаживаясь за стол:

— Ну что ты там про сволочь малую рассказывал?

У того чуть глаза из орбит не вылезли. Судорожно вскочив, с прямой спиной, на негнущихся ногах, боком и молча он попрыгал к дверям. Пришедший еще удивленно смотрел на уходившего, как вдруг перед его глазами возникла маленькая ручка с королевской печаткой.

— Так говоришь, сволочь малая? — по возможности грозно проговорил я.

Сидевший посмотрел на кольцо, затем на ускакавшего приятеля. Некоторое понимание промелькнуло в его глазах, и ужас наполнил их.

— Ты в курсе, что я еще ребенок? Психика у меня ранимая, а ты меня жутко оскорбляешь. Только некоторая материальная компенсация может меня вылечить, — с некоторым завыванием произнес я, помахивая рукой у него перед глазами, и, увидев непонимание, проступившее на его морде, зарычал: — Де-эньги…

Запуганный идиот, глядя на меня круглыми глазами, на автопилоте достал кошель. Я взял себе только половину, а этот придурок, как и предыдущий, тем же макаром встал из-за стола и рванул к двери. Только у него произошла заминка с выходом. Оказывается, проделать тот же фокус, в смысле покинуть помещение, нашлось много желающих. Они столпились в дверях, толкаясь и давя друг друга, но потом пробка все же рассосалась, и, удивленно оглянувшись, я увидел, что в трактире, кроме нас, никого нет. Даже трактирщик под стойку забрался, только башмаки торчали. Арни с Кристой смеялись в полный голос. Тут же мне пришла идея… и мы рванули по ближайшим (и не очень) трактирам и городам…

Молва о грозном ребенке, имеющем покровительство короля и обладающем правом казнить и снимать с постов, разнеслась по стране. Но разговаривали об этом шепотом и с оглядкой. Поскольку, как рассказывали, этот ребенок время от времени незаметно подходил к сплетничающим о нем, тыкал под нос королевское кольцо и требовал материальной компенсации за моральный ущерб, нанесенный ранимой детской психике оскорбительной интерпретацией его действий. Не все и не до конца понимали, что он говорит, но все и сразу понимали, чего ему надо. Если денег в кошельке оказывалось мало, приходилось снимать украшения. Правда, не менее чем пара золотых всегда оставлялись дуракам — на дорогу домой.

Слухи росли и множились. С полом ребенка тоже никак не могли определиться: одни утверждали, что это девочка, другие — что мальчик. Но были и такие, которые уверяли, что он являлся им в виде бесенка. Судя по всему, сумма, изъятая этим предприимчивым чадом, была столь большой, что у рассказывающего от жадности темнело в глазах.