Никита негромко, но очень возбуждающе хохотнул.

– Васнецов, я из-за тебя поправилась на два килограмма, – я капризно надула губы, но в пакет все же заглянула.

– Не может быть! – воскликнул Никита в притворном ужасе. – Что же нам теперь делать? Ведь я не смогу тебя даже с места сдвинуть! И, уж конечно, теперь такую массу не прокормишь!!! Каааш-мааар!!!

– Что? – только и смогла выдавить я от смеха. – Ты невыносим.

– Я сегодня обязательно поищу твои килограммы, Холмс. – Он мне подмигнул, а у меня от этого поскакал пульс и мурашки по спине.

После ужина, лежа в постели, Никита сообщил мне, что нас ждут в гости. Завтра.

– Ок, напомни мне об этом завтра, – пробормотала я, устраиваясь поудобнее. Сейчас мне хотелось только спать. Думать о том, что ждет меня завтра, меня прельщало меньше всего.

Закрыть свои прекрасные глазки и спать, наслаждаясь запахами родного дома.

– Спокойной ночи.

– Спи, Холмс, я тебе приснюсь.

– Угу, начинай.

Утро наступило слишком рано, я не успела выспаться.

– Васнецов, выключи солнце, я хочу спать.

– Ок, не забудь, вечером мы идем в гости.

– Ммм..

– Завтрак и обед в холодильнике, не съедай все сразу, а то ты и так уже поправилась.

– Ммм… Что?

Я резко села, огорошенная его последними словами. Черт возьми, мало, кто захочет услышать такие слова с утречка. Я бы, может, и не поверила, но я в последнее время сама стала над этим задумываться. Ведь Никита так вкусно готовил, я не могла остановиться, пока не начинала думать, что после еще одной крошки просто лопну. Да и привычной работы, после которой мне хотелось только до кровати добраться, сейчас было подозрительно мало. Так что я начала задумываться о том, что моему тельцу неплохо бы помучиться в спортзале, чтоб жизнь раем не казалась. Каждое утро я пристально разглядывала собственную фигуру и, ничего снова не обнаружив, малодушно обещала себе, что сяду на диету с завтрашнего дня.

Я. На. Диету.

Ужас.

– Доброе утро, Холмс. – Никита, уже полностью одетый, наклонился ко мне и поцеловал.

– Привет. – Видимо, остатки моих мыслей высветились на моем лице, потому что он рассмеялся.

– Я пошутил, ты стала еще великолепнее с тех пор, как перешла на здоровое питание.

– Васнецов, назови хоть одну причину, оправдывающую твое бесчеловечное обращение со мной, не вазой династии Мин?

– Мы идем в гости. Если ты проваляешься до обеда, то не успеешь приготовиться и будешь на меня дуться. Божественная Таня Иванова не имеет права выглядеть, как не выспавшаяся из-за безумного секса, продолжавшегося почти всю ночь, удовлетворенная и счастливая сволочь.

– Принимается.

– Я ухожу на работу, и мне хотелось поцеловать не полубессознательное тело, а тебя.

– Убедил. Во сколько мне быть готовой?

– В пять я буду здесь.

– Ок. Целуй меня и проваливай. Иначе божественный, слишком собой довольный Никита Максимович не попадет на работу.

Никита быстро чмокнул меня и исчез из виду. Думаю, он себе больше доверял, чем мне. И разбудил он меня, чтобы мне было так же плохо, как ему. Но он не прав. Я смогу отвлечься, как только доберусь до холодильника. Раз я еще не поправилась, то диета может катиться ко всем чертям.

Хлопнула дверь. Я вскочила с кровати.

Никита был прав, мне нужно было переделать чертову прорву дел.

План. Черт, мне необходим план. Все божества просто вынуждены следовать определенному плану, иначе все провалят.

Душ. Завтрак. Салон. Бутик.

Нет, бутик, потом салон. Пара сувенирных магазинчиков, подарок на помолвку.

Умница.

Я знала, что смогу. Поскольку в присутствии Никиты мои мозги, предмет моей особой гордости, превращаются в яичницу, я приноровилась мыслить кратко и только по существу, иначе ход рассуждений терялся.

Итак, план я составила, пора ему следовать.

Вместо душа я решила принять ванну. Забравшись в чуть розоватое облако пены, я позволила себе обо всем на свете забыть на целых полчаса.

Потом, облачившись в плюшевый халат, я направилась на кухню.

– Где тут мой холодильник? – громко спросила я, но он мне не ответил. Холодильник, я имею в виду.

Черт, я снова барби. Надо что-то с этим срочно делать. Через какое-то время сумасшествие ослабнет, и я смогу мыслить почти логично. Я очень сытно позавтракала. Вопреки совету Никиты, я слопала все, что нашла. Нет, я сделала это не из вредности, просто у меня намечался суетливый день, и я вряд ли смогла бы забежать домой пообедать. А позволить пропасть такому совершенству я просто не могла. Только увидев все одним глазом, я уже точно знала, что все слопаю и не лопну. Назло врагам, на радость маме.

Итак, примерно в пол-одиннадцатого я вышла из квартиры и направилась на тарасовский Арбат. В салон, где в настоящее время обитает Светка, я попаду после того, как выясню, в чем пойду и как хочу выглядеть.

К половине пятого я сделала все, что наметила на сегодняшний день, поэтому позволила себе расслабиться. Усевшись с большой чашкой любимого кофе на полу, я достала свои кости. Давненько я с ними не общалась. Сейчас в этом тоже не было настоятельной необходимости, просто захотелось подержать их в руках. Ощутив их привычную тяжесть, я решила их бросить.

– Ммм… что же меня ждет на этом семейном торжестве?

Выпало мне 23+5+32 – это означает, что дела мои пойдут в гору, а еще появятся новые друзья.

– Это радует. Действительно радует.

Собрав кости в руку, я задумалась.

Почти неосознанно, как девчонка-первокурсница, дрожащей рукой я снова бросила кости. На этот раз по душу Никиты.

19+8+33 – для молодых женщин означает теплую привязанность красивого и богатого человека.

– Что ж… это тоже радует…

Хотя это я и без костей знала. Привязанность Никиты видна невооруженным глазом. Да и моя тоже, скорее всего. Что ж, хорошо, когда у хороших людей все хорошо. Себя я, естественно, к хорошим отношу.

Интересно, как там идет расследование у Владимира Леонидовича. Думаю, стоит поинтересоваться, ведь идем в гости к людям, которых это немало касается.

Припомнив номер майора, я его тут же набрала. Пошли гудки.

– О, Татьяна Иванова, где пропадали?

– В солнечных странах. Как дела, Владимир Леонидович? Чем порадуете?

– Дела идут, Татьяна. Филиппов как сквозь землю провалился. Был человек, и нет человека. Ни следа, ни зацепочки.

– Понятно. Но вы мне сообщите, если что-то изменится?