или Маркуса, что именно нужно узнать у этого Ричарда. - Мы могли бы встретиться в каком-нибудь укромном месте и обсудить… наш вопрос? Здесь нас могут заметить, а это скомпрометирует меня…

- Хорошо, - чуть не облизнулся Ричард, - я как раз отнесу почту. Кстати, а кто конкретно вас интересует? Кто то счастливчик, которого вы называете женихом?

- Господин Дарий, секретарь его светлости, - выдала я, понимая, что если назову Маркуса, никакой флёр мне не поможет, Ричард просто сбежит. - Он, правда, ещё не знает о том счастье, которое его ждёт, да и я должна убедиться в том, что всё, что он говорил мне — правда… В том смысле, что его сердце свободно, ну и так далее. Понимаете?

При желании найти в моей версии логические дыры было бы очень просто, но я искренне надеялась, что Ричард не станет этого делать, обрадовавшись возможности подложить Дарию свинью. Что-то подсказывало мне, что замаскированный под лакея барон Филингс относится именно к той категории людей, про которых говорят: сделал гадость — в сердце радость.

Договорившись о встрече в парке неподалёку от креативного памятника няньке, я вежливо попрощалась с Ричардом и, как только он скрылся за поворотом, со всех ног припустила в кабинет Маркуса в надежде, что там он и обнаружится.

К счастью, жених нашёлся именно там, где я и рассчитывала, и занимался тем, что разговаривал с парнем, до одури похожим на Бернарда. Наверное, если бы я хуже знала нашего восхитительного монарха, я спокойно смогла бы поверить, что передо мной именно король. Рядом сидел серьёзный Гарольд и что-то записывал в блокнот: все трое выглядели чрезвычайно сосредоточенными и на моё появление отреагировали без особого энтузиазма.

Я жестом поманила Маркуса на выход, и, как только он вышел в коридор, без излишних предисловий сообщила, что мне срочно нужны инструкции, так как сама я могу и не сообразить, что конкретно нужно выяснить. Нужно отдать должное Маркусу: он мгновенно выделили в моих словах главное и, подумав, озвучил несколько моментов, о которых хорошо бы с хитроумным Филингсом поговорить.

Повторив для надёжности всё ещё раз, я поторопилась к себе переодеваться: мне показалось прекрасной идеей надеть рубашку Дария, чтобы подчеркнуть то, что именно им я и интересуюсь.

Я неспешно шла по дорожке по направлению к нужному мне месту, где, собственно, и планировала поговорить с нашим загадочным бароном в лакейской шкуре. Когда в поле моего зрения возникла роза — поклонница историй о лорде Джастине Холланде, я притормозила и, стараясь не привлекать излишнего внимания, проговорила:

- Роуз, я тут сейчас встречусь с одним не слишком приятным человеком, и прошу тебя о небольшой услуге. Ты можешь мне помочь? К тому же это нужно не только мне, но и Маркусу, и его величеству Бернарду, и твоему обожаемому Гарольду.

Роза так активно зашелестела веточками, что на скамейку упало несколько лепестков, который куст тут же заботливо смёл на землю. Я прекрасно понимала, что роза, конечно, с удовольствием поможет и мне, и королю, и всем остальным, но для Гарольда наши парковые кусты готовы были бы достать луну с неба, если бы такая блажь пришла кадету в голову.

Пока я задумалась над тем, как кусты доставали бы луну, более практичная Роуз весьма ощутимо ткнула меня веткой, мол, нечего о пустяках думать, озвучивай задание! Я устыдилась и перешла к делу.

- Сюда сейчас придёт почтовый лакей по имени Ричард, - негромко начала я, - он плохой человек, и нам необходимо узнать о нём как можно больше. Я хочу, чтобы ты и остальные растения, которые в достаточной степени разумны, присмотрели за ним: куда он потом пойдёт, что будет делать, с кем встретится. Понимаешь?

Роза с энтузиазмом взмахнула цветущими ветками, всячески демонстрируя свою готовность послужить на благо родного государства.

- Ты сможешь потом передать мне информацию? - спросила я на всякий случай, и роза тут же с готовностью мысленно продемонстрировала мне несколько картинок, на которых Гарольд (ну естественно, кто же ещё?!) читал книгу, он же рисовал прутиком на земле какие-то схемы, объясняя их Вилли, и снова Гарольд, читающий очередной роман столпившимся вокруг кустам.

- Я поняла, - сказала я, - ваша любовь к господину кадету не знает границ, я ему обязательно это передам. Полагаю, он будет чрезвычайно польщён. Ой, кстати, я тут буду немного колдовать, но вы не вздумайте показывать, что разумны: мало ли что умеет этот как бы лакей… А вот и он...лёгок на помине…

Я поспешно шлёпнулась на скамейку, делая вид, что чрезвычайно увлечена романом, который лежал тут же и явно ждал главного по ознакомлению растительности парка с прекрасным.

- О, как очаровательно смотритесь вы возле этого чудесного куста! - воскликнул Ричард, с жаром целуя мне ручку. - Я старался успеть как можно быстрее завершить все свои дела, чтобы иметь счастье вновь видеть вас!

- Вы смущаете меня такими речами, - я старательно покраснела, - мне, право, неловко… А вдруг мой жених… в смысле — мой будущий жених… узнает, что я встречалась наедине с привлекательным мужчиной? Что он в таком случае обо мне подумает?

Подняв на приосанившегося Ричарда увлажнившиеся глаза, я очень осторожно, дозированно выпустила флёр, который мягким искристым облачком окутал лакея-барона, чтобы через несколько секунд раствориться.

- О, милая леди! - воскликнул он, стараясь взять меня за руку. - Но как же я невежлив! Я ведь даже не представился! И вашего имени я не знаю!

- Я леди Клотильда, графиня Уолтшир, - внимательно всмотревшись в Ричарда, я добавила флёра, - а вы? Только, молю, не говорите, что вы по статусу намного ниже! Это будет для меня настоящей трагедией!

- О прекрасная Клотильда! - в глазах Ричарда наконец-то появился хорошо знакомый мне блеск, по которому можно было определить, что флёр уже начал действовать. - Я не осмелюсь огорчить вас даже в малом! Позвольте представится: барон Ричард Филингс.

- Какое невероятное облегчение! - воскликнула я, позволив наконец-то сграбастать свою руку. - Я сразу поняла, что вы человек не простой, а непременно аристократ! Но что вы делаете на этой странной службе, барон?

- Понимаете, милая Клотильда, - барон аккуратненько присел на краешек скамейки, - иногда для достижения более серьёзной цели требуется пожертвовать чем-то