А что же я хотела? Свой дом, семью, возможность делать, что я хочу. И при этом не могла вообразить, как бы выглядела моя квартира, сколько комнат в ней было бы, какую мебель я бы поставила. Мне было сложно представить мужчину, с которым я могла бы создать семью, — ни его внешность, ни характер. И делать-то я ничего не умела. Совершенно бесполезное существо.

О том, чтобы отыскать своих родных, даже не думала. Вряд ли брат или сестра обрадуются такой родственнице. Мне достаточно было знать, что у них все хорошо.

— Асаки, а что бы ты делала, если бы оказалась свободной?

Кажется, мой вопрос застал служанку врасплох.

— Ну… работала бы на себя, а не на хозяина.

— А что именно делала? — продолжила допытываться.

Судя по растерянному взгляду, с мечтой у Асаки было так же плохо, как у меня. Кронберг, с которой я встретилась перед тем, как наведаться к Замиру, тоже, к моему неудовольствию, заговорила об императорской чете.

— Тай Альге хочет, чтобы тайнэ Анхела наладила отношения с сыном. Его восхитило то, что Замир смог подружиться с Зариной.

— А я тут при чем?

— Не прикидывайся. Если рядом с Замиром будет тот, кто подскажет, как ему себя вести, и ему, и тайнэ будет легче.

— Если мальчик против…

Алана немного раздраженно пожала плечами.

— Он промолчал. Я сочла это согласием. Но лучше будет, если ты обсудишь с ним это. К тебе он прислушается.

— А сам господин? — осторожно спросила я. — Разве он не желает видеть сына?

— Это сложно, — коротко ответила психиатр, не вдаваясь в подробности. — Впрочем, если кому и удастся преодолеть барьер, так это тебе. Но Альге решил пока не рисковать.

Неужели так боится травмировать мальчика? Его опасения казались мне чрезмерными. Да, с точки восприятия эсперов император отличался от обычных людей. Но даже я почти к нему привыкла. А Замир, как по мне, был гораздо крепче сложен и психически устойчив, чем я в его возрасте. Его не так-то просто было сломить. Возможно, император просто не знал, как общаться с сыном, посылая к нему дочь или жену, но избегая сам.

— Тайнэ Анхеле… ей ведь не нужен Замир, — я решилась сказать то, что мучило с начала разговора, — а он это поймет. Не думаю, что ребенку понравится такая мать.

— Любовь иногда появляется не сразу. Да и другой матери у него не будет. Ты ведь тоже не получила от отца того, что тебе было нужно. И все-таки я сомневаюсь, что ты бы от него отказалась.

— Отказалась бы, — с внезапным ожесточением отрезала я. — Лучше совсем не знать отца, чем иметь такого!

— Ты злишься? — тут же спросила меня психиатр.

— Да.

Уточнять, на кого, мы обе не стали.

— Хорошо. Злость — это хорошо. Это значит, что тебе не все равно. И все же сейчас я не почувствовала ни малейшего отклика от тебя. Рядом с Замиром ты начала лучше себя сдерживать.

— Я не хочу повредить ему.

— Знаю. Ты на самом деле заботишься о нем, — Алана улыбнулась, — и делаешь это не из страха перед Альге.

— Когда тайнэ хочет увидеть сына?

— Как можно скорее, но… Нужно еще убедиться, что Замир действительно готов увидеться с матерью. А это полностью зависит от тебя, Эрика.

Я отлично поняла, что Кронберг не сказала вслух. В моих силах было испортить встречу и настроить Замира против матери. Или же сделать наоборот. Доктор дала мне возможность выбирать.

Мне бы гордиться таким доверием, только им тут и не пахло. Казалось, будто мне предлагали принять участие в игре, правил которой я не понимала. Однако игроком была не Кронберг. Уж не в этом ли причина Альге держать меня подальше?

Замир с каждым разом все лучше и лучше угадывал мое настроение, и в этот раз, стоило мне войти в игровую комнату, как он уловил мое беспокойство.

— Ты сегодня старая.

— Странная, — привычно поправила я. Неловкий язык не успевал за быстрым разумом мальчика, и он иногда говорил вслух не то, что собирался.

«Тайнэ Алана хочет, чтобы ты встретился со своей мамой», — решила объяснить цель своего визита прежде, чем Замир подглядит это в моих мыслях.

Пауза была долгой, я уж смирилась, что он не ответит.

«Я знаю».

«Ты сам хочешь этого?»

«Нет».

Ребенок уселся ко мне спиной, листая книжку, которую я накануне принесла ему из библиотеки. Казалось, он полностью увлекся разглядыванием цветных картинок, но при этом не закрывался от меня. Значит, и я не могла оставить эту тему, хотя говорить с Замиром об императрице мне не очень хотелось.

«Но почему?»

Беспокойство усилилось. Он нервно дернул страницу под ладонью, почти порвав ее. Я подошла и мягко вытащила книгу из его рук.

«Ты растерян. Я понимаю. Но чего ты боишься?»

«Я не понравлюсь ей. Она сочтет меня странным».

Мои пальцы нежно перебирали светлые волосы мальчика, касались его плеч, рук, двигаясь просто в хаотичном движении. Во мне было так мало любви… но всю, что была, сейчас я готова была отдать маленькому принцу.

«Но ты и есть странный. И я тоже странная. Всегда была. Но моя мама все равно меня любила».

Спина Замира сгорбилась еще больше. Он перехватил мою ладонь, отвел ее. Я поняла, что выдала себя — не стоило говорить о родительских чувствах.

«Ты считаешь, что моя мама… не любит меня», — в его мыслях звучало обвинение.

«На самом деле я не знаю. Я лишь однажды видела тайнэ Анхелу вживую… и, признаюсь, она мне не очень понравилась. Как и ты».

— Как и я? — обиженно повторил вслух Замир.

— Ага, ты показался мне таким… таким пугающим. Но потом я узнала тебя получше. И я не жалею, что мы встретились.

«Что бы ни было в мыслях или чувствах твоей мамы, дай ей шанс. Хотя бы такой же, как ты дал Зарине. Не отталкивай ее».

Сама того не желая, я повторила мысль Кронберг, тем самым соглашаясь с ней.

— Если хочешь, я буду рядом, — добавила негромко. Больше для тех, кто мог сейчас за нами следить.

Мальчик наконец кивнул, заставив меня расслабиться. Если до этого нашего разговора я еще сомневалась в необходимости встречи с Анхелой, то теперь окончательно убедилась, что была неправа. Слишком много противоречивых чувств накопилось в Замире по отношению к матери. Если он с ними не разберется, это начнет грызть его изнутри.

В этот вечер мой подопечный лег рано, но не отпускал меня от своей кровати, пока не заснул. Я глядела на тревожное даже во сне выражение лица, понимая, что мой дар эмпата неспособен избавить Замира от всех тревог и страхов, что мучали его маленькое сердечко. Есть то, что нужно понять и пережить самому, как бы ни было тяжело. К примеру, разочароваться в родителях. В отце, предпочитающем наблюдать за сыном издалека, и матери, которая когда-то так сильно испугалась собственного талантливого дитя, что заставила его замкнуться в себе.