Уотсон проводила его в гостиную, где мисс Флора в тот раз вела с ним разговор в довольно резких тонах.

– Боюсь, что уже слишком поздно, – сказала Уотсон, поворачиваясь и нервно сжимая пальцы. – Мисс Флора уехала.

– Вот как? – спросил Крук, приподняв рыжие брови. – Времени она не теряла.

– По-моему, она не могла примириться с тем, что дом достался мне, – пояснила Уотсон. – Мисс Флора была совершенно уверена в том, что тетушка завещает его ей.

– А она так этого хотела? – удивился Крук.

– По-моему, дело тут не в том, хотела или нет. Конечно, она всегда могла бы его продать. Но вот одно я точно знаю – она никогда бы не осталась тут жить после смерти тетушки. Она говорила, что ненавидит деревню.

– Какое самопожертвование с ее стороны оставаться здесь так долго, – предположил Крук.

– Думаю, ей бы не понравилось бросить мисс Керси после стольких лет. Конечно, сейчас, я думаю, она найдет себе работу. В том смысле, что она достаточно молода, и столько гражданских работают на военных заводах.

– Это верно, – согласился Крук. – А вы, кстати сказать, остаетесь здесь?

– О, да, я останусь, – сказала Уотсон. – В том смысле, что теперь в моем распоряжении весь дом. Я всегда хотела иметь свой дом, хотя и никак не ожидала получить его подобным образом. Мне будет здесь неплохо, я сдам несколько комнат.

– Вам бы начать прямо сейчас, пока сезон еще впереди, – заметил Крук.

Однако несколько похожее на лошадиное лицо Уотсон окаменело.

– Я не стану ничего тут делать, пока окончательно не разрешится загадочная история с мисс Керси, – заявила она. – Конечно же, очень надеюсь, что полиция раскроет дело как можно скорее. Все это так нервирует. И мне придется раздобыть еще несколько кроватей, но в таком уголке, как наш – не такой уж он и глухой, хоть мисс Флора и называла его глухоманью, – будет не очень трудно заполучить постояльцев. А питанием и закупками я занимаюсь давным-давно. Мадам была человеком особенным. Она не любила ничем разбрасываться.

– Вот и прекрасно, – заверил ее Крук. – А этот молодой, как его бишь? Он поможет вам начать дело?

– Мистер Грант? Ой, ну тут случились небольшие неприятности.

– Еще бы не случились, – добродушно буркнул Крук, усаживаясь, чтобы услышать продолжение. – До или после отъезда мисс Флоры?

– Ой, ну конечно, до. Она практически в приказном порядке выставила его за дверь.

– Довольно смело, не так ли, с учетом того, что это ваш дом?

– Похоже на то, что мисс Флора не смогла этого понять и спрашивала его, какие у него планы. А мистер Грант сказал: «Что мне мешает здесь остаться?» А она как-то злобно рассмеялась и ответила: «Нет, ровным счетом ничего». А потом продолжила, что всем известно, что он занимает пост на государственной службе и живет припеваючи. По-моему, это нехорошо, а по-вашему, сэр? Ведь нельзя говорить про джентльмена, который находится на госслужбе, что он вообще ничего не делает.

– Это вовсе не обязательно, – весело признался Крук. – Ну, а что же произошло дальше?

– Мистер Грант спросил: «Это же не доставит вам неудобств, если я останусь, коль скоро вы отправляетесь в Лондон?» А она чуть не кинулась на него и ответила в моем присутствии: «Вы так хорошо все рассчитали, верно? Сначала вы жили за счет моей тетушки, а теперь намереваетесь продолжать жить за счет ее экономки».

– Надеюсь, мистер Грант отвесил ей хорошую оплеуху, – произнес Крук, – хотя не очень-то я верю всем этим молодым людям с безукоризненно поставленным произношением. Вечно корчат из себя джентльменов, и глядите, чем все это кончается.

– Было очень приятно иметь в доме такого жильца, как мистер Грант, – холодно заметила Уотсон. – И вообще, не стоит удивляться тому, что мисс Керси нравилось его присутствие здесь. Всегда веселый и такой вежливый…

– Звучит прямо как популярная реклама, – согласился Крук. – А он… э-э-э… навсегда удрал?

– Я сказала мистеру Гранту, что в любое время, когда ему понадобится жилье, его здесь ждут. Он ответил, что с удовольствием оставит здесь кое-какую одежду на случай непредвиденных обстоятельств. Мистер Грант думает, что может в любой момент отправиться за границу, хотя, разумеется, не любит об этом распространяться.

– Именно что, – чрезвычайно мрачным тоном произнес Крук. – Нельзя допустить, чтобы страны наших противников догадались о его перемещениях. Однако на самом деле я хотел повидать именно вас. Итак, как я понимаю, для тетушки мисс Флора могла быть племянницей, а мистер Грант ее близким другом, но все-таки вы делали всю работу по дому. В том смысле, что ухаживали за ней и за ее вещами, возможно, собирали ее в дорогу.

– О, да, сэр, – ответила Уотсон, немного шокированная тем, что кто-то еще может вторгнуться в эту деликатную сферу.

– И вы укладывали вещи мисс Керси перед ее последней поездкой?

– Совершенно верно, сэр.

– Вы помните, хотя бы приблизительно, что она с собой взяла?

– Только туалетные принадлежности и смену белья, то же самое, о чем я говорила в первый раз, когда меня спросили. Я уложила все для нее заранее, она любила, когда все делается загодя, и оставила сумку открытой, чтобы она могла перед отъездом положить зубную щетку и расческу.

– Она действительно положила их сама?

– Да, мистер Крук. Я поднялась наверх, чтобы узнать, могу ли чем помочь, но она захлопнула сумку и застегнула ее. Хотя это была сумка на молнии, так что, по-моему, «захлопнула» не совсем верное слово.

– Как долго, по-вашему, вы находились внизу после того, как закончили укладывать вещи?

– Ой! – слегка растерялась Уотсон. – Точно вам не скажу. Но не очень долго.

– Ничего, ничего, – успокоил ее Крук. – Итак, вы точно знаете, что она взяла и сколько у нее было сорочек и всего прочего?

– Я все для нее стирала сама, – ответила Уотсон. – Она никогда не отдавала ничего в прачечную. Там ведь так портят хорошие вещи. Единственное, что мы отдавали стирать на сторону, это большие вещи одной женщине из деревни. Но последние три недели она лежала с гриппом, так что только я занималась гардеробом мадам.

– Как же все содействует благу тех, кто ищет правду, – перефразировал Крук библейский стих и широко улыбнулся. – Слушайте, сделайте мне одолжение. Поднимитесь наверх, посчитайте вещи мисс Керси и убедитесь, что все они на месте и в порядке.

Лицо Уотсон приняло оскорбленное выражение.

– Мне не нужно пересчитывать вещи, чтобы в этом убедиться, – ответила она.

– А вы уверены, что кто-то из полицейских не прихватил под шумок что-нибудь?

Уотсон взглянула на него так, словно сама мысль об этом является верхом непристойности.

– Или же мисс Флора?

– Я не могу досконально точно знать, кому что принадлежит, – призналась экономка. – Разумеется, я бы и не подумала, чтобы надеть или носить что-то из вещей мадам. Возможно, немного позже я их раздам.