Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Жаль, Леон, не стали швартоваться, — со вздохом произнес Рус, глядя на пустую бухту без пирсов. Галатинцы со злобы сожгли и восточную часть причалов вместе с несколькими пакгаузами и купеческими суденышками.
— Ветер посвежел, не рискнули, — выдал свою версию Леон, — а куда встанут, интересно?
— Разберутся, морякам виднее… м-да, а местный наместник совсем на службу забил — ни одного стражника не встретили! И в порту пусто.
— Что забил? — уточнил серьезный Леон.
— Да так, присказка…
— А охранников Духами обрабатывать — тоже присказка?
— Ха! И это говорит диверсант? А ты, случаем, знакомую ауру среди них не заметил?
— Нет, Русчик… по аурам ты знатоком стал, когда амулеты учился «привязывать»… «волки»?
— Те самые, ваши знакомые. Точнее я одну запомнил, её и встретил. Дух Смерти с ними поиграл, пусть задумаются, — «а мне придется другие координаты использовать», — подумал, не озвучивая. — Леон! А ты, оказывается, еще и Говорящий?! — это явилось сюрпризом для Руса.
— Ага, вот и мне удалось тебя удивить! — ученик Хранящих расцвел: в кои-то веки! Не стал томить друга, замершего в ожидании пояснений, и рассказал, довольно улыбаясь:
— В Этрусии еще заметил. На мне «обтекатель» был, но он «говорению» не помеха. Там мы с тобой разошлись, а здесь как-то тема не возникла. Да и сколько раз мы виделись? Всего ничего. Так что, ты сделал меня не только склонным к Силе, но и Говорящим! Дважды тебе спасибо.
— Я рад за тебя, друг! — искренне порадовался Рус, — Слушай… так тебе расслоения найти проще! Значит… нет, Леон, извини — это долгий разговор, — поморщился от досады, — поехали в город, нечего здесь делать…
Расстались они возле Дворца наместника — добротного двухэтажного здания с закрытыми ставнями. Бдящие стражники — первые встреченные служители порядка в «вымершем» Далоре, говорили о наличии городе власти. А то друзья уже забеспокоились.
— Удачи, Леон! Документы у тебя, что делать — знаешь, а я пошел. Выспаться надо, — с этими словами зевнул, — координаты опять-таки проверить надо. Жаль, такое место потеряли!
— Пусть и с тобой пребывает эта своенравная богиня, Русчик! О, я поехал. Смотри, из Дворца лучники вышли, на нас смотрят. Не стоит их тревожить, — хлопнул друга по плечу и медленно поехал к обеспокоенным стражникам.
Проезжая центр площади «Торговых гильдий», на которую выходил фасад дома наместника, кстати, самого невзрачного по сравнению со зданиями Торговых Домов, крикнул:
— Я из столицы! Посланник князя! Спокойно, парни. Слышали, мы разбили захватчиков? — в ответ — тишина. Десяток стражников только о чем-то зашептались.
Рус опасности для друга не почуял, но на всякий случай дождался, когда он скроется в доме. Удивительно, въехал прямо на единороге!
«Ловко! При народе — впечатляет. Здесь, наверное, это знак престижа. Точно! — «поискал» в памяти Адыгея и убедился: конюшня на заднем дворе, въезд через дом — самый писк богатства и жутко неудобная вещь. «Степной волк» над этим посмеивался. — Ладно, пора сходить «ямой» в местный сад лоосок. Туда никто не суется, но проверить стоит. Мой «серый друг» там не бывал. И баиньки, жуть как устал… К Адыгею потом, подождет».
Через пару десятков статеров, «Главный шаман тирской армии» с удовольствием завалился спать. Охрана лагеря не посмела поинтересоваться где он пропадал пол ночи.
А на следующий день Леон доложил, что этруски прибыли практически без потерь. Задержка произошла из-за сильнейшего океанского шторма в четырех сотнях миль от Дороги Археев — пролива из Гелинского моря в Океан. Пришлось декаду прождать в условленном месте, на «ничейном» острове Пранчузис. А то пришли бы как раз вовремя, гнали с использованием этрусских Духов. Передал привет от Домлара — их общего знакомого, бывшего телохранителя «принца Руса» и уверил, что все идет по плану. На вопрос: «Как встретил прибывших наместник?». Ответил, бессильно отмахнувшись, мол, что с них взять? «Им бы только глинотов[26]гонять. Они, наместник с помощниками, от меня-то под кроватями прятались, а от вида сотен воинов чуть лужи под собой не устроили. Сам знаешь, как смотрятся этруски — сила!».
Рус опасался долго лежать беспомощным и без охраны, поэтому быстро прервал связь. Прислушавшись к тихому лагерю, не определил опасности. Плюнул, мол, «Никто ко мне зайти не посмеет!» и вызвал Гелинию.
Лирическую сцену можно опустить, как и описание красот Кальвариона. В итоге, встреча со страшно довольной и скучающей женой, со всеми вытекающими отсюда последствиями, растянулась на целую четверть.
Первое, что увидел Рус, открыв глаза — фигуру сидящего по-тирски мужчины, играющего кинжалом. Духи окружили «Большого друга» раньше, чем сформировалась «пыльная стена». Потом пришло узнавание по ауре и лишь затем «включилось» ночное зрение.
— Рахмангул! — прошипел Рус, — что ты здесь забыл?
Наследник медленно обратил на него взор. В глазах плясали «дарковы огоньки», а на лицо наползла страшно довольная ухмылка:
— Испугался, зять? — голос буквально сочился медом, казалось, чувствовался его вкус.
— Не дождешься! — зло ответил родственник, с досадой отмечая, что первым делом все-таки да, испугался.
Первой мелькнула мысль «зарекался же себе надолго не отлучаться!», которая, впрочем, именно мелькнула, не задержалась. Мимолетный страх сменился решимостью: «Убью сученка!» и только после этого Рус с удивлением ощутил молчание «чувства опасности».
«Идиот! Я же мог тебя сжечь!!!», — и даже мысленно не добавил — «со страху». Сразу услышал вопрос Духа Огня:
«Его прожарить?»
«Не вздумай! И спасибо, что не спалил его сразу, «друг»!»
«Защита — первоочередное», — пояснил Дух, «полыхнув» непонятной эмоцией.
— Испугался, я видел, — повторил шурин чуть ли не торжественно и ловко убрал кинжал в ножны. — Вот значит, как ты спишь… — добавил очень многозначительно.
— Говори и убирайся из моего шатра, — процедил Рус, сняв защиты и расслабленно садясь по-тирски. До этого тело само приняло положение, удобное к атаке и бегству.
Рахмангул насмешливо хмыкнул и… чудо, Рус не увидел в нем страха!
— Этруски прибыли? — продолжил уже серьезно.
— Вся тысяча, — хмуро ответил зять. — Это всё?
— Почти. Надеюсь, они оставят прибрежное охранение?
— Поступят в точности по третьему варианту плана, утвержденного твоим отцом, — произнес Рус спокойным тоном. — Всё?
— Почти, — нажал Рахмангул, — со мной связался отец и приказал внести в него коррективы. Вот они, — сказал, вытаскивая из-за пояса свиток. — Тебе наместник вряд ли поверит, знаю я его, — соблаговолил пояснить он, — потому и задержался. Ждал, когда писарь все оформит.