— Вы что! — пылко начал один из них. — Это же священная роща, здесь нельзя справлять нужду! Это недопустимо!

— Но мне очень-очень надо… — состроила просительную мордочку и поджала коленки, демонстрируя, как сильно мне приспичило по нужде.

— Потерпите десять минут, мы выедем из рощи и тогда… — предложил их главарь и одним быстрым ловким движением соскочил с лося.

Ой-ой. Кажется, меня сейчас водрузят на эту рогатую скотину и увезут куда подальше.

— Не могу я десять минут. Вот совсем. — Скорчилась пуще прежнего, медленно отступая от двинувшегося ко мне сида.

— Имейте совесть! — вступилась за меня Стаська и продуманно приобняла за плечи. — Видите, человеку невмоготу.

— Здесь нельзя! — был непреклонен мужчина. — Вам придется потерпеть! Всего десять минут.

Брюнет попытался ухватить меня за локоть, мы с сестричкой синхронно отшатнулись, и в этот момент произошло чудо.

— Готово! — радостно выпалил гремлин, высунувшись из-за пазухи, чем вконец ошарашил подобравшегося к нам мужчину, а потом мы дружно ухнули в темный искрящийся омут перехода.

Вывалились, как всегда, весело. Я вновь болезненно приземлилась на копчик. Гремлин спикировал прямо мне на голову. Хорошо, сейчас он был мал, а потому я отделалась лишь небольшой шишкой. Потерла ушибленный лоб, потом зад, а потом сунулась за пазуху и узрела там растрепанного, но все же живого и здорового Фауста.

Фух, хорошо хоть, не придавила.

Однако радость моя длилась недолго.

— Какой приятный сюрприз, — раздалось за спиной. — А я уж думал, вы не вернетесь.

Я испуганно обернулась и узрела в двух шагах ухмыляющегося Синдара.

В этот момент меня посетило два желания. Первое — хватать руки в ноги и нестись куда подальше от нашего знакомого Баклажана, а второе — надавать по шее одному на всю голову больному мальчишке, что перенес нас обратно к оставленному на тропинке лорду Натуру.

Да чем он только думал?!

Я перевела гневный взгляд на рыжего, который, испуганно глядя на синюшного лорда, жался к моей ноге.

— Милый костюмчик, — хмыкнул сид, внимательно рассматривая гремлина. — Признаться, я даже не сразу узнал тебя, цыплёнок…

Так-так-так. Выходит, эти двое знакомы. Все же я была права. И уж не знаю, какие дела их связывают, но уверена, что ничего хорошего это нам не сулит. Стоило об этом подумать, как камень в обруче сида мягко замерцал и Хевирим, послушно выпрямившись перед новоявленным кукловодом, принялся внимать его приказам.

— Мммамочки… — Вот и все, что смогла выдать я, понимая, что справиться со Стаськой я, может, и смогла бы, а вот против гремлина, пусть и мелкого, но все же владеющего магией, шансов у меня никаких.

Сид меж тем успел отдать мысленный приказ рыжему, и тот начал усиленно что-то шептать, водя по воздуху руками. Глаза его засветились мягким золотистым светом, и точно таким же мерцанием налились коротенькие кудряшки, а когда в руках недорослика оказался эфемерный переливающийся шарик, я поняла — мне хана.

Но, как говорится, помощь пришла, откуда не ждали. Не успел гремлин шепнуть последнее слово заклинания, как из-за пазухи стремительно выскочил феникс, на ходу расправил крылья и, метнувшись вниз, подцепил за шкирку мелкого Херувимчика.

Мерцающий шар рассыпался в руках гремлина, подросший же Фауст стремительно понес того прочь, заставив Натура шипеть от досады.

Я же наконец отмерла и начала шарить по земле глазами, пытаясь отыскать хоть сколько-нибудь приличную палку. Все же идти с голыми руками против вооруженного мужика было как-то нелогично, более того, опасно для жизни и здоровья. Подходящая дубина, как назло, отыскалась прямо за спиной Синдара. И проскочить мимо, конечно же, не представлялось возможным.

Разъяренный же сид двинулся на меня, и вместо того, чтобы кинуться к намеченному оружию, я растерянно попятилась назад.

— Ну что, попалась? — предвкушающе оскалился брюнет и потянулся ладонью к рукояти узкого меча, болтающегося за поясом.

«Все, теперь мне точно хана», — в который раз посетила меня здравая мысль, а взгляд, беспрестанно шарящий по округе, взметнулся вверх, и я узрела над головой остроухого висящую на дереве Стаську!

Мелкая обеими руками и ногами вцепилась в ветку, вот только теперь она не выглядела напуганной, как прежде. Взгляд ее был полон решимости и неустанно следил за сидом. И стоило только нашему голубому другу оказаться под нужной веткой, как Стаська с оглушающим визгом сиганула прямо ему на голову.

Я тотчас кинулась к дубинке, мысленно надеясь, что посадка у сестрички выдалась мягкой. Хотя при том, какой тощий у нас сид, — жесткая она вышла, хуже некуда. Но что поделать, приходится чем-то жертвовать. Главное, что мужик оказался сбит с ног и полностью дезориентирован. Непонятно только, что именно вывело его из равновесия — удар по башке или все-таки Стаськин визг прямо в острое голубое ухо. Короче, сид растерялся, и этого мне вполне хватило, чтобы в несколько прыжков подлететь к нему и с размаху садануть дубинкой по многострадальной головушке.

Натур ушел в окончательную несознанку и без чувств распластался на земле. Я привычно уже прощупала пульс и, убедившись, что лорд покинул нас ненадолго, — голова у него крепкая, еще в прошлый раз убедилась, — взялась за инспекцию остальных участников потасовки.

— Эй, все живы? — крикнула я, и голос разнесся далеко по лесу.

— Живы, живы, — буркнула Стаська, потирая ушибленное плечо. — Больше я на такие трюки не подписываюсь. Этот Баклажан костлявый, как обглоданная селедка.

— Предлагаешь его подкормить? — хмыкнула я и, услышав странные хлопки по воздуху, вскинула вверх голову.

Мне на плечо плавно спланировал серебристо-стальной феникс и доверчиво потерся башкой о щеку.

— Да, я тоже тебя люблю.

В ответ легонько погладила Фауста по хохолку и пересадила к себе на ладонь. Возле колечка оно всяко лучше. Правда, птичья тушка стала довольно увесистой, а потому пришлось перехватить ее обеими руками.

Так, двое на месте, остался вопрос: где наш третий крайне невезучий товарищ? Лучше бы гремлина и вовсе с нами не было, но, с другой стороны, у него наши чемоданы, а без них мы никуда. Того же сида, вон, даже связать нечем. А у Фауста в сумке, помнится, веревка была.

— А теперь скажи-ка мне, дорогой. Ты куда нашего недорослика уволок? Надеюсь, не в орлиное гнездо? — прямо уставилась в птичью морду я, гадая, поймет ли меня Фауст, или у него того… мозги еще в зачаточном состоянии.

К моему счастью, Фауст смекнул, о чем я. Повернул голову и глянул куда-то вдаль. По моим прикидкам, как раз в сторону густых кустов шиповника.

Понятно…

Я вручила Стаське дубину и, велев стеречь сида, зашагала к вышеозначенным кустам. Гремлина нашла не сразу. Все же искать небольшого человечка в колючих зарослях — все равно что иголку в стоге сена. Правда вот, моя иголка очень кстати издавала звуки. Пищала что-то и, кажется, даже всхлипывала. Неужто плачет?