Глава 11

Глава 11.

Данил к вечеру подстрелил ещё одного зайца, но всё рано всё пошло не так. Брод оказался непроходимым, половодье подмыло берег на той стороне он обвалился, стал обрывистым и сейчас на него точно не вскарабкается шагоход. Вот теперь нужно либо подравнивать лопатами съезд, либо ехать семь километров до следующего брода. Это решение Данил оставил на завтра, скоро ночь нужно обустраивать лагерь.

Место рядом с бродом было уж слишком удобное, река делала изгиб, и здесь образовался своего рода мыс, который острым углом заходил в реку. На нём спокойно размещались два шагохода.

Речка была с течением, и по её берегам практически не росло деревьев, поэтому прежде чем остановиться на ночь пришлось сделать небольшой крюк за дровами. Пока ездили за дровами наткнулись на грузовик, Данил завернул к нему. Ничего интересного, какая то допотопщина, колёса хоть с резиновыми шинами, но с деревянными спицами, даже привода к колёсам шли велосипедными цепями. Сиденье было большим диваном, скорее всего и несъёмным. Н о под цели Данилы оно не подходило, кто то с него варварски срезал всю кожу. Бардачки и ящики тоже все были раскрыты и выпотрошены, возможно тут когда то стояли и зеркала с фарами. Но кто то их уже скрутил, а ящики все вычистил.

Долго разглядывать грузовик не позволило солнышко, которое висело уже над горизонтом. Нужно было дособирать дрова и обустраивать лагерь. Да и зайцы, сами себя не приготовят, правда это заботы Темнилы. А у Данилы была забота сделать лагерь безопаснее. Костры из сухой травы им теперь не требовались, их заменили два тяжеленных фонаря на батареях, и одина керосиновая лампа. А это высвобождало лишний час отдыха. Да и сигнализацию Данил усовершенствовал. Теперь это были не консервные банки привязанные на леску. Теперь это был доработанный велосипедный звонок. Данил выкинул оттуда все лишние запчасти, оставив только вал с грузиками. На вал накрутил бечёвку, и привязал к ней грузик. Теперь если отпустить грузик, бечевка раскручивалась вращая вал, и грузики довольно бодро звонили по корпусу-колоколу. Время звонка определялось, на какой высоте висел звонок. Примерно полтора метра высоты давали звонок в три секунды. Грузик же на высоте держался чекой, к которой была привязана леска, и уже чистая леска стояла как растяжка по периметру. Теперь если где то задеть леску, чека вылетала, и начинался звон. Конечно консервные банки были более информативные, они были многоразовые, их было слышно где они звенят, там примерно и нарушение периметра, а новая сигналка где бы не коснулись лески зазвенит там где стоит звонок. Мало того, пока повторно бечёвку не намотать на вал и не вставить чеку, второй раз звонок не зазвенит. Но все эти минусы перекрывались одним большим плюсом, устанавливалась она за пять минут. Что опять позволяло лишнего отдохнуть, или позднее выставить лагерь.

В отличие от команды Данилы, люди Кучера, больно не обустраивали, достали загущённое топливо, разогрели на них банки консервов, и оставив одного Кучера на часах легли спать.

Сам кучер подошел к костру Данилы, узнать завтрашние планы, заодно и остался, ведь заяц из казана Серого начал пахнуть просто обалденно. Понятно, что два зайца почти на десять человек это по маленькому кусочку. Но к зайцу гарниром шла каша, так что голодным точно никто не будет. Тут ещё шмат сала с краюхой черствого хлеба достался, в общем ужин сегодня был царский. Кучер, тоже присоединился к трапезе, хоть до этого и навернул банку консервов.

Хотя если совсем честным быть, заяц пах лучше чем был на вкус. Мясо было немного жестковато, наверно нужно было его сначала вымочить. Да и разок чуть не сломав зуб об дробину, есть его приходилось аккуратно. А вот каша политая соком жареного зайца была выше всяких похвал. Разговоры стихли, по степи разносился вечерний вой, где то урчала урбура и слышно было тихое плескание речки об камни. Но это было где то фоном, стук ложек об котелки и чашки заглушал остальные звуки.

Поэтому звон сигналки, был как гром среди ясного неба. Все повскакивали, похватали оружие, и обшаривая глазами, что случилось.

Немного полноватая фигура в сумерках, высоко подняла руки, увидев сколько стволов в неё нацелилось.

— Глабота, ладольпек. Габотала льпек ола!

Женщина лет сорок пять, в плаще с сумочкой, и сложенным зонтом, что то кричала оправдываясь, на непонятном языке.

— Начальник, она кажется живая.

— Вот и не тычь в неё стволом.

Карина, подошла к женщине, опустила ей руки и подвела к костру, переложив из своего котелка кашу в крышку и протянула женщине. Как ни странно, кашу никто не перевернул когда вскакивали от неожиданного звонка.

Пока Карина успокаивала женщину, Данил взяв Шило в помощники пошёл восстанавливать сигналку. Даже практически в темноте это заняло две минуты, дольше искали куда чека вылетела.

— Хорошая штука.

Кучер вновь отправил своих спать, а сам подошёл к Даниле.

— Хорошая.

— Мне такую сделаешь?

— Похожую, могу, такую же наврятли, просто звонок такой не найду.

— Ладно, я что подошёл. Женщину придётся в вашем шагоходе везти.

Данил вопросительно посмотрел на Кучера, так то грузовой шагоход имел побольше кузов, сам был шире. Но у Кучера и ничего лишнего в кузове не было. В отличие от Данилиного, где только из-за надстроек места почти небыло.

— Да я и не собирался тебе её навязывать.

— Пойми правильно, у меня бойцы, случай чего прикрывать ваш шагоход придётся, а она будет только мешаться.

— Да без проблем, пошли кашу доедим.

Данила растолкали, а значит ночь прошла спокойно, и его очередь вставать на дежурство.

Данил по смене принял ракетницу, фонарь, и часы. Хоть у него и были свои, но что бы не путаться он забрал их и просто положил в карман. В выкопанной ямке, и обложенный буртом из земли еле тлел небольшой костерок. Совсем его тушить желание не было, ночью приятнее дежурить было у костра, но и жечь сильно было нельзя. Та же урбура летела на свет.

Утренняя прохлада, да ещё у реки заставила сильнее закутаться в плащ. Но по своему же уставу, нужно сделать небольшой обход.

Теперь лагерь был похож на лагерь. Два шагохода, и две палатки, в темноте смотрелись внушительно. Одна палатка была семейная, в ней спали Карина с Окимом. И одна общая, на четырёх человек. Рыжая и Бланш спали в шагоходе. Новенькой выдали кусок брезента и уложили у костра.

Кучеровские спали где упали, лишь один