— Забудь и никогда не вспоминай, — с сочувствием глянул на него Инквар и спохватился: — Это не приказ, а совет. У тебя теперь есть гильдия и Бенисия. Посели ее в надежном месте, а как только я покончу со своими делами, мы с Лил переберемся поближе к вам.

— А я? — испытующе глянул насторожившийся Ленс и тут же, получив в ответ теплую и добрую улыбку будущего родственника, оттаял, смущенно потупился.

— Ты уже не маленький и не раз доказал собственное право выбирать свой путь. Я приму и поддержу любое твое решение, и мой дом всегда будет твоим домом.

Юный маг задумчиво кивнул и покосился на скалу, под которой догорала мерзкая ловушка.

— А сейчас я намерен наказать этого Фужинта, — дождавшись, пока дым станет бесцветным, твердо сообщил Инквар спутникам. — Иначе он еще несколько дней будет изобретать подобные ловушки, а то и пострашнее. Не может быть, чтобы у подлеца не осталось ни грана такого яда. Думаю, мы как раз управимся к тому времени, как сюда примчатся Дайг с Гарвелем и куча их друзей. Ленс, нам нужен хоть один из бандитов. Я полон, буду добавлять.

Мальчишка молча кивнул и, не обращая внимания на озадаченно вытаращившего глаза обозника, скользнул вперед, прижался к валуну и закрыл глаза. Инквар внимательно следил за ним внутренним зрением, время от времени подбрасывая клочки энергии и понемногу начиная сомневаться в правильности своей задумки. Раза два или три он даже почти решился остановить опасный эксперимент, но потом, уговорив себя подождать еще минуту, снова бросал в Ленса магию.

А когда терпение искусника закончилось окончательно, юный маг вдруг поднял руку в знакомом жесте и обессиленно привалился к камню.

Все остальное произошло так стремительно, что даже Кержан, ставший единственным свидетелем удивительного события, позже так и не смог сообразить, как все случилось, а тем более — связно рассказать.

Дед, ходивший в последние дни в варварски красных штанах и с сумасшедшими серьгами в ушах, вдруг накинул на себя рваную серую тряпку, какими хорошие хозяйки даже полы не моют, и исчез. Просто растворился среди бела дня, и даже тень его исчезла, молниеносно соскользнув со склона.

Но всего через пару минут, показавшихся ошеломленному и от неожиданности растерявшемуся Кержану вечностью, искусник возник снова, уже сидящим возле своего ученика. Первым делом он торопливо открутил крышку походной фляги, налил полную кружечку отвара и напоил мальчишку так умело и терпеливо, словно был опытной сиделкой. Потом выпил сам, несколько секунд сидел расслабленно, выравнивая дыхание, и наконец чуть виновато глянул на вожака.

— Ты же понимаешь, что никому ничего говорить нельзя?

— А я ничего и не видел, — усмехнулся обозник, облегченно переведя дух, достал из своей сумы сверток с едой и подал другу: — А дальше-то что?

— Сейчас они полезут из своей норы, — буднично, как будто говорил о мышах, сообщил Инквар, отломил кусок пирога и подсунул ученику, потом снова глянул на вожака: — Кержан, мы тут пару минут посидим отдохнем, а ты спустись, встречай гостей, да объясни, что убивать никого не надо. Все бандиты уже в подчинении. И мигни там кому-нибудь из моих собратьев, пусть придут сюда. А потом мы незаметно присоединимся к вам. Не нужно, чтобы наемники приписали эту победу Юдгану, а тем более Ленсу.

— Ясно, — уважительно покосился на мальчишку Кержан, вскочил на коня и поспешил исполнить просьбу искусника.

Впрочем, он был готов выполнить любой его приказ и бежать куда угодно по малейшему мановению пальца. Обрывков случайно подслушанного разговора Дайга с Гарвелем и признаний Бенисии хватило, чтобы понять, как многим он обязан этому молчаливому парню.

— Что ты с ними сделал? — открыл глаза Ленс, когда стих шорох камней, срывающихся из-под копыт могучего коня обозника.

— Брызнул зельем подчинения, выдал четкий приказ, шесть хрупких капсул и отправил подчинять банду, — шуточно отчитался Инквар и пояснил: — Эти трое были опытные, ушлые, им не пришлось долго объяснять, как провести главаря. Тем более что все они его ненавидят и боятся. А вот зачем ты вел сюда сразу троих, расскажешь мне позже.

— Они не хотели идти. — Ученик не стал откладывать на потом неприятное объяснение. — Просто тряслись от страха. Там какой-то страшный яд или зараза. Если я вел одного, другие его держали.

— Извини, — огорчился Инквар, только теперь осознав, насколько ненадежен и авантюрен был его скороспелый замысел, родившийся сам собой в тот миг, как он расслышал в стороне шахты мужские голоса.

Впрочем, все планы, слепленные наспех, чаще всего обречены на провал, но другого в тот момент у него не было. Да и быть не могло. Утешало только одно: в случае неудачи бандиты никогда не полезли бы сюда.

— У них сильный искусник, и не один, — вслух пояснил он Ленсу и поспешно добавил: — К сожалению, Тарена среди них нет, я первым делом спросил. Но мы все равно останемся здесь, пока из шахты не достанут последнего раба.

Всадники появились на склоне внезапно, птицами вылетели из-за поворота тропы три лошади, явно напичканные зельем, замерли возле сидящих на земле собратьев.

— Вы целы? — первым оказался возле ученика Мейлан. — Что произошло?

Пока Инквар коротко и четко, как воин, докладывал собратьям, почему он принял решение поступить вопреки согласованным планам, Гарат развернул маленький походный столик и, уставив его снедью, позвал Ленса перекусить.

— Меня отец уже накормил, — звонко отказался мальчишка, и Инквар усмехнулся про себя, заметив, как разом насторожились высшие искусники.

— Так он зовет меня только при своих, — пояснил он учителю. — А иногда — дедом.

— Когда чувствую, что тебя не узнают друзья, — уточнил Ленс. — Так ведь проще, чем доказывать.

— А учителем? — осторожно поинтересовался Зинерс, и оба мага дружно мотнули головами.

— Нет. Этого чужим знать не нужно.

— И он никогда не забывает? — с уважением глянул на мальчишку Мейлан.

— Их учил отец и все время устраивал проверки, — нехотя сообщил Инквар, поднялся и скинул плащ. — Поехали, посмотрим, кого мы там победили.

На плотину, заполоненную наемниками и повозками, искусники спустились как раз вовремя, из шахты начали вылезать первые бандиты. Шли не с пустыми руками, тащили сундуки и узлы с награбленными ценностями, вели и несли рабов. Мужчин, женщин, детей и искусников. Все они были худы до синевы, грязны, коротко, клочковато острижены и покрыты синяками и следами плетей.

Разглядев испуганные, полубезумные взгляды измученных женщин и детей, наемники темнели и стискивали зубы и кулаки, играли тугими желваками и с ненавистью посматривали на непривычно тихих и покорных бандитов.

Увидев бредущую за нелюдями вереницу изможденных, подслеповато щурящихся мужчин в черных лохмотьях, с цепями на ногах и руках, хитроумно прикованных к железным поясам, не смог сдержать яростный рык и Инквар. Ленс, старавшийся держаться рядом, мазнул учителя по лицу порывом прохладного ветра, провел по плечу ладошкой: