— Ну, это только если мамаша может быть на пару лет моложе сыночка.

— О? Юная пара, стало быть? Наверное, молодожены? Свадебное путешествие?

— Она сказала, что они держат путь в Мараканду, — ответила Адонитей.

— Значит, по вашим законам, она могла погостить у вас девять дней?

— Она могла бы оставаться здесь столько, сколько пожелает, но она была столь же верна своему спутнику, сколько и он ей, а мужчинам гостить у нас более девяти дней мы не позволяем. — Она искоса глянула на Мэта и намекнула: — До Азузу — день пути, и день пути — до границы.

Мэт намек понял. У него на то, чтобы сполна воспользоваться гостеприимством хозяек, оставалась неделя — если бы, конечно, он решил прогостить здесь так долго. Мысль о том, чтобы поесть и сразу распрощаться, была ему неприятна — тем, более что дамы, судя по всему, только что пережили подобную неучтивость. Наверное, бедняжки стосковались по вестям из большого мира. Мэт решил, что перед тем, как завалится поспать, непременно поведает им все, что сможет.

— Насколько я понял, вы даже неделю им погостить не дали?

— В тот же вечер мы проводили их к дороге, ведущей в Мараканду, — сказала Адонитей. — Они могли остаться до утра, но решили тронуться в путь без промедления. Девушка очень спешила в Мараканду.

Естественно, она ужасно спешила, и Мэт уже почти не сомневался в том, что девушка, о которой идет речь, — не кто иная, как Балкис. Итак, она путешествовала в компании с молодым человеком, вот оно что? Объяснение Мэту в голову пришло единственное, и он понадеялся, что прав. Балкис влюбилась в своего ровесника. У Мэта сразу полегчало на сердце — это означало, что ему больше не нужно переживать из-за того интереса, который Балкис питала к его особе. Что же тут еще могло быть, как не любовь, если в противном случае Балкис было бы намного безопаснее вершить ее путь в обличье юной кошечки?

Видимо, этот молодой человек был достоин доверия Балкис, если она избрала его в спутники. А он, если верить тому, что говорила Адонитей, был верен девушке. Мэт мысленно пожелал ему удачи и всех благ.

Но на данное время Мэт решительно выбросил из головы юную парочку. «Переночую, — думал он, — а потом, едва рассветет, улизну и вызову Стегомана». Он был уверен в том, что дракон последует за ним, затаится где-нибудь неподалеку от Азузу и будет ждать. Правда, не исключался и другой вариант: Стегоман, решив, что Мэта взяли в плен, мог напасть на Адонитей и ее подчиненных — но Мэт так не думал. Стегоман был предусмотрителен, а внезапная атака сделала бы его появление намного более устрашающим.

Нет, переживать за дракона не стоило. Мэт решил старательно разыграть роль добропорядочного гостя. Он шагал вперед и гадал, почему же дружок Балкис пренебрег местным гостеприимством.

Это он выяснил, оказавшись в Азузу. Тут-то он понял, что это самое местное гостеприимство носит весьма навязчивый характер.

Адонитей и ее подчиненные привели его в военное поселение, расположенное сразу же за городскими воротами, но прошли мимо казарм, к небольшой круглой постройке.

— Это дом для гостей-мужчин, — объяснила Адонитей. — Не откажешься ли войти?

— О, благодарю, — проговорил Мэт и, переступив порог, оказался в покоях, обставленных с сибаритской роскошью.

Круглая комната занимала почти все пространство в доме, а пол представлял собой гигантскую перину, застланную тончайшей розовой тканью. Ткань оказалась плотной, но проминалась, когда на нее ступали. Мэт нерешительно остановился, испугавшись, как бы покрывало не порвалось. Тут и там дыбились островки подушек. Большей частью — вокруг низкого столика, на котором стоял кальян, заправленный, как подумалось Мэту, не табаком. Но самым удивительным, что Мэт увидел в комнате, оказались двенадцать молодых женщин. Когда он вошел, они стояли на коленях, но тут же грациозно поднялись и направились ему навстречу, приветствуя его глубокими, гулкими голосами.

— Добро пожаловать, странник!

— Отдохни, поешь и попей!

— Испытай восторг и наслаждение!

Все двенадцать были в коротких тонких туниках, изготовленных из одного куска ткани. Ткань перебрасывалась через шею, перекрещивалась на груди, оборачивалась вокруг талии, а потом превращалась в юбку. Выглядели эти наряды очень привлекательно, тем более что плотно облегали фигуры красавиц. Они шли к Мэту, ступая по мягкому полу босыми ступнями. Улыбались, протягивали руки.

— Позволь, мы поможем тебе снять сапоги, странник?

— Что? Да… да, да, пожалуй, это было бы замечательно, — промямлил Мэт и тут же пожалел, что согласился. Две девицы подступили к нему с обеих сторон, обняли его за плечи, а третья опустилась на колени и стащила с него один сапог, потом другой. Не поднимаясь с колен и показывая, какой низкий вырез у ее туники, она взглянула на Мэта из-под полуопущенных длинных ресниц.

— Смею ли я чем-то еще услужить тебе, о гость?

Только теперь Мэт впервые задумался о том, куда угодил. Он облизнул пересохшие губы и сказал:

— Нет-нет, спасибо. Мне хорошо.

— Конечно, хорошо, — проговорила девица, полуприкрыв глаза. — Желаешь принять ванну?

Еще две женщины раздвинули занавеси, скрывавшие альков. Там стояла большая медная ванна с деревянными краями, наполненная горячей пеной и распространяющая аромат сандала.

— Да! — радостно воскликнул Мэт. — Это было бы очень славно. Если вы мне позволите на несколько минут остаться одному, я бы с удовольствием забрался в ванну.

Он направился к алькову, не дав хозяйкам покоев ответить.

— Ты не позволишь нам помочь тебе снять одежды? — спросила одна из тех двух, что раздвинули шторы алькова.

У Мэта в сознании сработала аварийная сигнализация, но он побоялся возражать, поскольку знал, как важно чтить местные традиции.

— Пожалуй, — кивнул он. — Так я быстрее окажусь в ванне.

Нежные руки расстегнули его ремень, другие сняли куртку, третьи — рубаху, но как только женщины собрались приступить к штанам, Мэт воспротивился:

— Гм… Спасибо, тут уж я сам справлюсь, если только вы на и минуточку отвернетесь.

— Пожалуйста, если ты так хочешь, — недовольно вздохнула старшая из женщин, подала другим пример и пробормотала: — Глупая скромность!

Мэт вылез из штанов и плюхнулся в ванну. С такой скоростью он еще никогда в жизни не раздевался. Услышав плеск, женщины обернулись. До Мэта доносились фразы, в которых содержались похвалы его телосложению. Затем нежная рука приложила к его лбу сложенную в несколько раз прохладную ткань, послышался шепот:

— Ложись поудобнее, насладись теплом и влагой.

Этот совет Мэту пришелся по душе. Он запрокинул голову, вытянулся, но тут же понял, что был неправ. Женщины собрались возле ванны и пожирали его глазами. Из-за этого Мэт почувствовал себя в роли бифштекса на витрине в мясной лавке.