— Но у меня сегодня целый день съемки на студии, я же не могу поехать к вам!

— Хорошо, я подъеду к вам на студию прямо сейчас, — согласился Краб, — вы уделите мне несколько минут вашего драгоценного времени?

— Но только не больше десяти минут, — начала капризничать «кинодива», поняв, что ей и правда серьезно заинтересовались, — у меня плотный съемочный график и режиссер будет ругаться.

— Отлично, десяти минут нам хватит, чтобы обсудить условия контракта, — сказал Краб, — диктуйте адрес вашей киностудии.

Катрина стала диктовать, Краб запоминал всё, что она говорила — пока что память его не подводила. Запомнив адрес, он припарковался на обочине, достал из бардачка карту Москвы и определился с маршрутом. Киностудия оказалась расположена на самой окраине Москвы в одном из спальных районов. Впрочем ничего удивительного в этом не было — процесс съемки художественного фильма требует больших площадей для декораций и их, естественно, выгоднее арендовать где-нибудь на окраине, чем на «Мосфильме». Название киностудии, которое произнесла Катрин тоже на слух показалось Крабу неизвестным — «Харт-Продуксьон», именно так она сказала. Впрочем и в том, что Краб названия киностудии не знал ничего удивительного не было — столько их сейчас расплодилось, что не сосчитать, спрос большой, потому студии «пекут» однотипные сериалы про бандитов и ментов, как блины.

Через сорок минут он был по указанному Катрин адресу и подъехал к нужному дому, который находился в глубине дворов. Уже стемнело, но по карте вроде как правильно Краб приехал. Он оставил «Лексус» у входа и зашел в ухоженный подъезд освещенный снаружи подъезд с хмурым охранником на посту.

— Мне в киностудию «Харт-Продуксьон» к Катрин, — уведомил его Краб.

— Чё? — набычился охранник, не пропуская Краба к заветной двери. — Какой «продуксьон», ты чего в натуре? Здесь оптовая фирма, никакого продуксьона!

— Мне этот адрес дала актриса, которая снимается здесь в фильмах, — ответил ему Краб, — может ты чего не знаешь? Может не здесь, а еще где, но точно в этом доме? Подумай…

Охранник задумался, почесал стриженую репу и сказал, что вроде бы с другой стороны дома в подвале каких-то мужиков с камерами и баб видел, может быть, там? Краб вышел из офиса оптовой фирмы, сел в «Лексус», объехал дом, но ничего похожего на киностудию не увидел — с тыловой части дома были только чернеющие подвалы и никаких подъездов, никаких вывесок. Краб решил еще раз перезвонить Катрин, чтобы уточнить адрес — может он чего напутал, но тут из одного из подвалов вышел мужчина и закурил сигарету на свежем воздухе.

— Слышь, уважаемый, — окликнул его Краб, высунувшись из окна внедорожника, — тут где-то киностудия «Харт-Продуксьон», не знаешь?

— Ну и чо? — спросил мужик, затягиваясь.

— Фильмы снимают, — ответил Краб, — я договорился о встрече.

Мужик внимательно посмотрел на Краба и спросил:

— Это ты что ли продюсер с канала «Россия», который Катрин звонил?

Краб понял, что попал именно туда, куда надо и ответил утвердительно. Мужик глянул на дорогой автомобиль, в котором сидел «продюсер» и видимо поверил в то, что он с телеканала. Он выбросил сигарету, повернулся в сторону двери, потом обернулся и спросил:

— Ну пошли, чего сидишь?

Краб вышел из машины и спустился в подвал, откуда на него пахнуло горячим воздухом. Возле входа его остановил громила и спросил:

— Слышь, а ты случаем не мент?

Краб ничего не ответил, обошел охранника, присел в кресло в коридоре и взял в руки журнальчик. Он оказался фривольного содержания и Краб отложил его. Из дверей, куда скрылся мужик выглянула ярко накрашенная растрепанная блондинка с голым плечом и спросила:

— Это вы меня ждете?

— Да, — ответил Краб, догадавшись по описанию Матвея, что это и есть Катрин.

— У меня еще пять минут съемки, посидите? — спросила она.

Краб, помня о том, что он всё-таки представился продюсером телеканала взглянул на часы, мол, сам очень занят, ну да ладно, подожду. Катрин скрылась в проёме двери и через секунду оттуда стали доноситься стоны и крики.

— Вы чего тут ужастики что ли снимаете? — спросил у охранника Краб, кивнув на дверь за которой раздавались стоны.

— Ну, — сально усмехнулся охранник и жестом показал какие именно они «ужастики» снимают.

У Краба челюсть отпала. После жестов охранника он сразу же понял, какую именно «харизму» Катрин имела в виду и еще он понял почему Эля не давала Спичкину смотреть фильмы с участием Катрин, и почему по телевизору Матвей никогда не видел подруги своей жены ни в одном из сериалов и вряд ли бы увидел. Потому что Катрин оказалась актрисой порнофильмов.

* * *

Сразу же после того как Вдовиченко застрелил людей магната Хорьковского на перекрестке, грузовая «Газель» выскочила с перекрестка помчалась по направлению к МКАДу, минуя оживленные трассы, вертясь по узким улочкам между домами. Все трое людей Насосова сосредоточенно молчали, слегка ошарашенные произошедшим, потому что открывать пальбу в центре Москвы им сверху приказа не было. И только минут через пять Бляшкин, придя в себя, спросил:

— Ты, чего, зачем из револьвера ты палить начал?

— Правильно он сделал, — вмешался Петров, — если бы он не пальнул, то этот урод забил бы меня до смерти, он вообще какой-то отмороженный!

— У них тоже стволы были за пазухой, — сквозь зубы процедил Вдовиченко, — в кобурах, я видел. Что ждать было пока они нас рядышком положат? Сдохнуть захотел?

— Нас Насосов теперь на куски порвет, — пояснил Бляшкин, — нам же менты на хвост сядут, будут проблемы!

— Надо чего-то придумать, чтобы выкрутится, — ответил Вдовиченко, — короче у меня есть такая идея. Сейчас загоним «Газель» где потише, обольем бензином и подожжем её. Насосову скажем, что оставили машину и её у нас угнали. Поорет за это Насос, конечно, но он вообще за своих всегда в горло вцепиться! И концы в воду! Кто нас там видел, кто нас вообще будет искать? Что ты разнылся, как баба? Подумаешь, завалили двоих уродов!

— Это не уроды, это крутые какие-то были, — опять сказал Бляшкин, — тачка навороченная, номера блатные, стволы в кобуре.

— И че ты зассал что ли? — сердито толкнул его локтем Вдовиченко. — Может быть, тебе открыть клуб ссыкунов и стать его председателем?

Петров заржал, а Бляшкин понял, что не прав, он сказал, что просто думает о том как выкрутиться из ситуации, чтобы все было гладко.

— Нормально всё замаскируем, — посоветовал Вдовиченко, — я ж бывший мент, ты меня слушай. И если чего — ни чего не знаем, ничего не видели. Кто нас там запомнил, кто нас опознает? Оба урода — трупы, а кому еще надо в свидетели записываться. Главное — не бздеть и не признаваться, понятно?

И тут Вдовиченко как раз увидел подходящую для сожжения «Газели» площадку за школой — футбольное поле с разломанными воротами, которое пустовало. Снег с поля был убран до самого покрытия. Уже начало смеркаться, фонари были разбиты, Вдовиченко загнал машину на поле, поставил прямо возле ворот, они все втроем вылезли из кабины, захлопнув двери. Надо было поторопиться закончить с этим делом. Вдовиченко вытащил револьвер, взвел курок, прицелился в пластиковый бензобак «Газели» и нажал на спусковой крючок. Бабахнул выстрел, бензобак пуля пробила навылет и из него двумя струями полился бензин. Эхо выстрела разлетелось по округе, отражаясь от стен домов. Подождав немного, пока лужа под днищем хорошо растечется, Вдовиченко вытащил из кармана коробок спичек, выгреб все, что были, зажег их одновременно и бросил в растекающуюся под фургоном лужу. Пламя вспыхнуло столбом, осветив окрестности.