— Черт их знает, — ответил второй, — у них в шоу-бизнесе там у всех с головой не в порядке!

До взлета оставалось двадцать минут. Краб на ходу давал наставления Владику, а тот согласно кивал.

— «Лексус» наш сразу же поставишь на стоянку, понял? И до нашего приезда что б он там стоял! Приеду — проверю! И найди себе нормальную работу, что это за работа для мужика — задом вертеть? Иди на бензоколонку пока, мы вернёмся, что-нибудь придумаем!

Владик не возражал в целом, но только стал проситься пожить у них, пока они в Турцию съездят, намекая, что передвигается с трудом и таскаться из Балашихи на работу ему будет трудно. Тем более в «Мухомор» он больше не пойдет, поедет работать на заправку. Татьяна подумала и разрешила ему, взяв с него клятву, что девушек таскать в её квартиру он не будет.

— А кого таскать? — вздохнул Владик. — Виктория теперь обо мне и не вспомнит. Она ж теперь станет хозяйкой всего состояния Хорьковского…

— Это даже к лучшему, — сказал Краб, — всяк сверчок знай свой шесток! Найдешь себе простую девушку с хорошей репутацией и женишься!

Они прошли регистрацию, до взлета осталось десять минут. Владик помахал им рукой и пошел к выходу. Татьяна и Краб бегом побежали к автобусу на самолет, заскочили в него и вылощенные пассажиры посторонились от неопрятных личностей, заскочивших в салон. Автобус тронулся к самолету.

— Как же я теперь на пляж выйду, — тихо сказал Краб, — у меня ж гематома от удара пули от пупка до самого… ну, ты поняла…

— Это очень пикантно, — ответила ему Татьяна, — я думаю женщины будут на тебя западать, когда увидят твою гематому. Захотят узнать её происхождение.

— Думаешь? — спросил Краб и задумался, соображая что же он может такого насочинять, чтобы это выглядело благородно.

Они уселись в самолет. Татьяна вытащила телефон.

— Позвоню тете Зине в Пятки, — сказала она, — а то собиралась сразу это сделать, а тут такой дурдом случился, не до того было. Скажу, что Владик живет у нас и все нормально.

Она набрала номер, дозвонилась, тетя Зина сама сняла трубку и очень обрадовалась её звонку — еще бы: такая «звезда» о бедной родне вспомнила. Татьяна ей рассказала, что у них всё хорошо, Владик жив-здоров, поселился пока что у них, а они с отцом в Турцию летят отдыхать.

— Какой Владик? — спросила тетя Зина.

— Ваш сын, — ответила Татьяна.

— Мой сын Владик дома навоз сейчас чистит за хлевом, — сообщила тетя Зина.

— Ну, как же? — не поняла Татьяна. — Месяц назад приехал ваш Владик, показал мне фотографию, где вы, моя мама, я и он маленький. Когда мы у вас были с моей мамой…

— Ой, так та фотография у нас пропала, — сказала тетя Зина, — а тут смотрела альбом и думаю — куда она подевалась? Так то, наверное, соседский Владик её взял и к вам приехал. Он непутевый такой, в деревне работать не хотел, все дурака валял, да с девками шлялся. Он в Москву и поехал покорять. То-то я и думаю — кому эта фотография понадобилась?

Татьяна выслушала всё это, попрощалась, трубку и положила. Лицо её вытянулось. Отец разговор слышал, улыбнулся и спросил:

— Проходимец?

Татьяна кивнула и произнесла с улыбкой озадаченного человека:

— А мы ему ключи от машины отдали, и от квартиры тоже отдали. А он мне и не родственник…

— Ладно, — ответил Краб, — родственник, не родственник, какая разница? Хуже чем нам с тобой несколько часов назад было, уже надеюсь не будет. Давай уже обо всем забудем, поедем отдыхать, а? А вернёмся и будем решать проблемы. Владик, конечно, раздолбай, но он не вор и не жулик. Я немножко в людях разбираться научился, когда в морской пехоте служил. Всё будет нормально!

Татьяна шумно вздохнула, откинулась в кресле, закрыла глаза, положила руки на подлокотники и попросила отца:

— Когда взлетим уже совсем в небо, пусть принесут коньку с лимоном, ладно?

Краб кивнул. Самолет мягко оторвался от земли и воспарил в небо.