— Да. Думаю, что да.

— Ты так думаешь?

— Уверена, что мы наконец поговорим. Это входит в мои планы.

— Отлично. Думаю, вы это сделаете. — Она строго на меня смотрит. — Настал решающий момент.

Морщусь.

— Рейчел, не трусь. Если хочешь остаться с Дексом, теперь самое время решиться.

— Знаю. Я решусь, — говорю я. На секунду представляю себя похожей на Хиллари. Сильной, смелой и уверенной.

— Я позвоню, если твоя подруга что-нибудь заподозрит.

Киваю и чувствую укол совести из-за того, что замышляю заговор против Дарси. Хиллари знает, о чем я думаю.

— Делай то, что делаешь, — говорит она. — Теперь не вздумай отступать.

Ровно в семь, как и было решено, приезжает Декс. У него новая стрижка, которая еще сильнее подчеркивает скулы. Он привез бутылку красного вина, свой ковровый саквояж и букет белых марокканских лилий. Их можно купить в любом корейском магазинчике по три доллара за штуку, но, даже несмотря на то что они недорогие и уже чуть привядшие, эти лилии милы мне ничуть не меньше, чем роскошные розы.

— Это тебе, — говорит он. — Прости. Они уже поникли.

— Мне очень нравится, — отвечаю я. — Спасибо.

Он идет за мной на кухню, где я ищу вазу. Указываю

ему на свою любимую, синюю, которая стоит на верхней полке, слишком высоко для меня.

— Можешь достать?

Он дотягивается до вазы и ставит ее на стол. Начинаю подрезать стебли и приводить букет в порядок. В его глазах я просто олицетворение домашнего уюта.

— Мы все-таки это сделали, — шепчет он мне на ухо.

По спине у меня побежали мурашки. Ставлю цветы в вазу и наливаю воды, затем оборачиваюсь и целую его. Шея у него теплая, и волосы сзади еще влажные после парикмахерской. Пахнет одеколоном — не таким, как обычно. Я и сама побрызгалась не повседневными духами. Сегодня особый случай. Когда привыкаешь урывать минутку, череда дней кажется бесконечной. То, что я чувствую, напоминает мне последнюю поездку в школьном автобусе накануне летних каникул. Думаешь только о том, чем бы сейчас заняться: покататься на велике, пойти в бассейн, поиграть с Дарси и Аннелизой в «веришь-не-веришь» в моем прохладном недостроенном шалаше? Впрочем, сегодня я знаю, с чего начну; уверена, мы скоро этим займемся. Целую Декса в шею и чувствую приятный запах его кожи и аромат лилий.

— Кажется, мы готовы потерять над собой власть, — говорит он, через голову стягивает с меня топик и бросает его на пол. Расстегивает бюстгальтер, прикасается сначала к моей груди, потом к лицу. Его пальцы у меня на затылке.

— Я так рада, что ты здесь. Просто счастлива.

— Я тоже, — отвечает он, расстегивая мне джинсы.

Ложимся на постель, я освобождаю его от одежды, в очередной раз восхищаясь его телом, целуя его снова и снова. Колени. Локти. У нас много времени.

Занимаемся любовью не спеша, пробуя все новые и новые позы, не отрываясь друг от друга, пока только хватает сил. Задыхаясь. Не думая ни о чем. Декс полностью принадлежит мне — больше, чем когда-либо, и я знаю почему: сегодня он не вернется домой к Дарси. Ему не придется отмываться в душе или как-то иначе скрывать следы нашей близости. Я вцепляюсь в него и сильнее прижимаю его к себе.

Потом мы заказываем еду из закусочной и при свечах поглощаем гамбургеры. Снова возвращаемся в постель, болтаем и слушаем музыку, борясь с усталостью и стараясь получить максимум удовольствия за то время, которое нам отпущено. Неохота тратить его на сон.

Нам приходится прерваться только в полночь, когда Декс говорит, что должен позвонить Дарси. Я сообщаю, что это хорошая идея, и задумываюсь, нужно ли мне оставить его в одиночестве или не стоит вылезать из постели. Наконец решаю пойти в ванную, пусть улаживает свои дела. Включаю воду, так что разговора мне не слышно. Через минуту Декс зовет меня.

Приоткрываю дверь.

— Ты все?

— Да. Иди сюда. Не нужно было уходить.

Возвращаюсь, беру его за руку.

— Прости, — говорит он.

— Ничего. Я понимаю.

— Простая предосторожность... теперь она уже не будет звонить сама. Я сказал, что еду домой спать.

— Чем она занимается?

— Они все в «Толкхаусе». Пьяные и счастливые.

А мы, трезвые, счастливы вдвойне — лежим, завернувшись в одеяло, и наши головы покоятся на одной подушке. Когда Декс садится, чтобы задуть свечу, горящую на подоконнике, я замечаю у себя на наволочке обрезанные кончики его волос. И эти крошечные черные волоски отчего-то меня так умиляют, что хочется плакать.

Закрываю глаза, чтобы удержаться.

И мы засыпаем.

Просыпаюсь и вспоминаю, какая паника охватила меня в то воскресное утро, когда мне стукнуло тридцать и мы впервые проснулись в одной постели. Сегодня я ощущаю прямо противоположное чувство. Тихую радость.

— Привет, Рейчел.

— Привет, Декс.

Оба улыбаемся.

— С Четвертым июля, — говорит он, поглаживая мое бедро.

— И тебя тоже.

— Это будет необычное Четвертое июля. Ни пикников, ни пляжа, ни салюта. Ты согласна? — спрашивает он.

— Да. Конечно, согласна.

Занимаемся любовью, а потом вместе лезем в душ. 3 Сначала мне неловко, но несколько минут спустя я расслабляюсь и позволяю ему потереть мне спину. Он так же любит горячий душ, как и я; мы стоим под струей воды так долго, что пальцы у нас покрываются морщинками. Потом выходим из дому, спускаемся по Третьей авеню в кафе. День сырой и пасмурный — видимо, будет дождь. Но нам хорошая погода ни к чему. Я переполнена счастьем.

Стоим одни перед кассой, из динамиков льется музыка. Заказываю «супер»-кофе со сливками. Декс говорит:

— Еще один большой кофе с молоком, пожалуйста.

Мне нравится, что он избегает слова «супер» и делает свой заказ именно так, как положено настоящему мужчине.

Бойкая девица за кассой передает наш заказ товарке, и та немедленно помечает две кружки черным фломастером. Работники в этой закусочной неизменно удивительно бодры, даже утром, в те ужасные часы, когда им приходится обслуживать толпы раздраженных посетителей, которые рвут и мечут, дожидаясь своей дозы кофеина.

— Минуточку, — говорит девушка, улыбаясь. — Вместе или отдельно?

Декс быстро отвечает:

— Да, мы... то есть — да, считать вместе.

Улыбаюсь его оговорке. Мы вместе.

— Что-нибудь еще?

— Э-э... Да. Черничный пирог, — говорит Декс и смотрит на меня. — Рейчел?

— Мне тоже, — отвечаю я, подавляя в себе желание заказать что-нибудь низкокалорийное. Не хочу ни в чем походить на Дарси.