не хватило – вырастила глаза по всей окружности головы и новые щупальца, в итоге оказалась лицом к лицу со всеми воинами сразу. Щупальца обвились вокруг ног упавших шарумов и раскрутили тела, как дубинки, чтобы сбить прочих. Даже когда шарумам везло и они наносили удар, их копья проходили сквозь демона и лишь исторгали дымок, а подземник оставался невредим. Стрелы так и сыпались на тварь, но тоже падали на землю, не причиняя никакого вреда.

От ответных ударов шарумы валились один за другим, но продолжали бесстрашно атаковать. Красийцы молились о такой смерти, хотя Рожер этого не понимал. Каваль прыгнул вперед, и демон выбил у него щит. Наставник ничуть не смутился, заработал копьем так быстро, что Рожер не мог уследить, отражал удары щупальцев и выигрывал воинам время для контратаки.

Но демон раздул зоб в разы больше себя самого и перекусил наставника Каваля пополам, проглотил его голову и торс раньше, чем повалились живот и ноги.

Это зрелище вывело Рожера из ступора, и он увидел, что Ренна все еще борется, вырывается из хватки нескольких лесных демонов, которые силятся ее утащить.

«Она нужна им живой», – дошло до него.

Он заиграл, еще не успев этого осознать, покинул укрытие и направился к ним. Смутно отметил, что к краю сети за ним двинулись Аманвах, Сиквах и Энкидо, но проигнорировал все, кроме музыки, и вышел в открытую ночь. Он не скрывал своего присутствия. Напротив – привлек внимание всех демонов, что находились в пределе слышимости, и сосредоточил их на себе вместо Ренны.

«Застыть! – приказал он. – Добыча на подходе. Приготовьтесь к прыжку».

Они послушались, взрыхлили когтями почву и уперлись в нее могучими конечностями, готовые прыгнуть. Замерли даже те, что хотели ускользнуть с Ренной, – как и задумывалось.

Не подчинился только хамелеон: он выскочил из кольца шарумов и пошел на Рожера, словно оживший ночной кошмар.

Рожер позволил себе улыбку и наполнил ночь болью; сладостный соблазн, что таился в музыке, сменился резким неблагозвучием, от которого демоны взвыли и принялись когтить свои головы. Его ощутил даже хамелеон, он издал леденящий крик и застыл как вкопанный.

Аманвах и Сиквах добавили свои голоса, и их тройка достигла новых вершин единения в дисгармонии, а магия хора распространила скрежет на многие мили. Мелкие демоны бросились наутек, но Рожер с женами кружили вокруг хамелеона, усиливали его мучения. Рожер экспериментировал, выяснял, какие звуки причиняют этому созданию наибольшие страдания.

Тварь корчилась, сжимала щупальцами голову. Она таяла и менялась, превращалась то в ревущего скального демона, то в воющего лесного, в истошно клекочущего воздушного подземника и даже в кричащего человека. Она претерпевала все новые метаморфозы, но Рожер и жены исправно перенастраивали звук, не давали ей продыху.

«Попалось, отродье Недр!» Рожер мрачно улыбнулся и поднажал, чтобы нанести смертельный удар.

Но стоило ему это сделать, как демон немного пришел в себя. Он посмотрел на Рожера с подобием улыбки, и уши хамелеона растаяли полностью, остался голый череп с гладкими пластинами чешуи.

Он выбросил щупальце, и Рожер не успел бы увернуться, но между ними с криком вырос Энкидо и принял удар на себя. Сиквах завизжала, глядя, как евнуху выпустили кишки, но тот ухитрился метнуть копье. Оно застряло в демоне и ярко полыхнуло магией, однако Рожер знал, что этим выползня не убьешь, а музыка на него больше не действует.

Хамелеон снова встал на дыбы, и смычок соскользнул со струн, а Рожер присел и едва успел выкатиться из-под удара щупальцем. Демон замахнулся опять, и Рожер содрогнулся, зная, что больше не успеет отскочить.

Тварь стеганула отростком, но Рожера ударили не острые рога, тянувшиеся по всей длине щупальца, а мощная струя ихора, которая хлынула из культи. Он оглянулся и увидел Ренну, что стояла с перепачканным ножом. Она отшвырнула щупальце в грязь, где то растаяло, превратилось в слизь, и перешла в нападение, выставив лезвие.

Демон повернулся к ней и собрался отразить атаку, но тут вперед шагнула Аманвах с мешочком с хора. Она вынула черный кусок кости и наставила его на хамелеона, провела пальцами по вырезанным на поверхности меткам.

Магия вырвалась молнией, ударила в хамелеона и оторвала его от земли. Подскочила Ренна, стала колоть и резать. Аманвах отряхнула с рук пыль, в которую рассыпалась кость, и снова полезла в мешочек, извлекла горсть демоновых когтей. Метнула их, и они, как арбалетные стрелы, глубоко впились в тело хамелеона. Тот начал сокращаться, он визжал и расплывался, а Ренна свалила его на землю и принялась пилить шею. Уцелевшие шарумы, которыми теперь командовал Колив, присоединились к схватке, пронзали хамелеона копьями, кричали и блокировали щитами извивающиеся щупальца, не давая выползню прийти в чувство.

Краем меченого глаза Рожер засек яркое свечение демонов – твари потянулись обратно, больше не сдерживаемые музыкой. Он схватился за скрипку, чтобы отогнать их, но полевой демон заметил Сиквах, рыдавшую на коленях над трупом Энкидо. Подземник бросился на нее быстрее любой живой твари, и Рожер понял, что не успеет.

Однако Сиквах увидела. Сорвала промокшее от слез покрывало и прикоснулась к колье. Вопль, который она издала, был так пронзителен, что уши зажали все – и люди, и демоны. Подземник споткнулся, перекувырнулся через голову и замертво рухнул к ее ногам.

Тем временем к шарумам и Ренне присоединились новобительцы. Они гуртом навалились на хамелеона и не давали растаять, пока Ренна наконец не отделила его голову от туловища. Она выставила ее на всеобщее обозрение, чем вызвала нестройный гул ликования.

– Довольно! – крикнул Рожер. – Бегите за сеть! Я не могу держать их вечно!

Двоим шарумам пришлось оттащить Сиквах от тела Энкидо. Они побежали в укрытие, Рожер вздохнул с облегчением и продолжил играть.

Он тешил себя надеждой на лучшее, пока не увидел в ночном небе алые росчерки петард – сигнал о том, что демоны прорвались за метки и хлынули на улицы Нового Райзона.

Глава 25

Утраченный круг

Осень 333 П. В.

Третья ночь новолуния

– Ут! Наступают! – возгласил Колив.

Сам будучи акробатом, Рожер кое-что знал о балансировании, но даже он поразился ловкости, с которой дозорный-кревах установил на открытом участке двенадцатифутовую лестницу и взлетел по ней без помощи рук, после чего надолго застыл неподвижно на ее вершине, обозревая горизонт.

Они были одни на главной площади Нового Райзона среди руин, которые еще накануне считались цветущим городом. Теперь это гниющий труп, ибо почти все постройки либо