говорить не о чем. А сейчас прошу продолжить обыск в других помещениях. И сообщить через час о его результатах.

– А как же Шелашников? Обергауз нужен мне прямо сейчас, необходимо довести дознание до конца.

Товарищ министра ответил с раздражением:

– Я уже все объяснил! Дальнейшее вас не касается. Потом получите Обергауза, когда мы закончим и уедем. А сейчас не мешайте.

И статского советника выставили вон, как нашкодившую собачонку. Лыков вышел ошарашенный – такое с ним случилось впервые. Встал у окна, чтобы проводившие обыск полицейские не видели его лица. Машинально вынул из кармана визитку Проферансова, перевернул ее и прочитал: «Коммерции советник, член правления и вице-директор Анонимного золото-платинового товарищества». И тут до сыщика дошло… Сразу и полностью. Все вопросы, что мучали его последний месяц, получили объяснения.

Потом Алексей Николаевич радовался, что в этот момент рядом с ним не было Сергея. Помощник появился через пять минут с новыми находками. Этого времени лучшему сыщику департамента хватило, чтобы взять себя в руки.

– Вот, лежало в дровяном сарае, – объявил Сергей.

– Что это?

– Самородки, шесть штук. Тяжелые! Я отнесу им туда, присоединю?

– Нет, в столовую не заходи.

– А что так? – заинтересовался грек. – Они его там сейчас склоняют?

– Именно.

– Но почему без вас? Обергауз должен сдать нам Графа Платова на блюдечке. Иначе ему такой секир башка будет!

– Сергей, не суетись. Меня только что выставили вон. Ребята в генеральских чинах решили обойтись своими силами.

– Та-ак…

Азвестопуло сел на подоконник и спросил вполголоса, поскольку невдалеке сновал Татауров:

– А что генералы могут без нас, своими силами?

– То, что мы без них не можем, – дать гарантии.

– И Шелашникова они тоже сами будут ловить? – взвился грек. – В засаде постоят тайный и действительный статский советники? Я бы поглядел на это!

– Столь славную миссию их превосходительства доверят нам. Похоже, им наплевать на «ивана» и на его покровителя. Они делят золото.

И Лыков показал помощнику оборотную сторону визитной карты. Тот повертел ее в руках и ничего не понял:

– Анонимное товарищество, вице-директор. Что с того?

Шеф объяснил помощнику:

– Это особое товарищество. Я узнал о нем от председателя Горного ученого комитета Добронизского. Его туда звали, он отказался и предупредил меня. Товарищество создано сильными мира сего, которым закон напрямую запрещает заниматься золотодобычей. Там белое духовенство, высшие чины горного ведомства, прочие сановники. Думаю, из Министерства Двора, из нашего МВД и много еще откуда. Вот они и создали подставную фирму, где владельцами записаны другие люди. И теперь у них в руках вороватый управляющий крупнейшего золотого прииска на Урале. Мы с тобой добыли улики, а распоряжаться ими и шантажировать Обергауза будут генералы. Даже не эти двое. И Лыкошин, и Кошко – люди порядочные, в воровство не полезут. Однако начальству отказать не могут. Их заставляют, так же как и нас. Лыкошин, например, осенью уходит из министерства в Государственный совет, а до осени осталось пять дней. Видимо, его участие в деле – плата за перевод. Такое гадкое ощущение… Словно тебя использовали, как подтирочную бумагу «шантеклер».

– Но мы взяли-таки управляющего с поличным! – стал спорить Азвестопуло. – Как и собирались. Теперь он выдаст подельников, окружного инженера и горного исправника. Взяточникам конец, пусть даже в одном округе. А там и других зацепим.

Алексей Николаевич посмотрел на него с горечью:

– Ты так и не понял. Мы помогли им прихватить всю верхушку. Вот доказательства, улики, золото в мешках… Но у Березовского товарищества скоро сменятся владельцы, вместо русских придут иностранцы. А хищения с приисков продолжатся. Только уже в карман хозяев Анонимного товарищества. Мы с тобой сделали грязную работу не для того, чтобы пресечь хищения, пусть даже в одном округе. А для того, чтобы выгоду от тех хищений отныне получали архимандриты, министры и кое-кто еще. Кстати, лицам, отбывшим наказание и лишенным прав, тоже нельзя добывать золото. Допускаю, что среди владельцев есть и такие. То есть наши клиенты, уголовные преступники.

– А клад Лбова?

– Легенда для нас, чтобы мы землю носом рыли. Царя от покушения спасали. Тьфу!

– Пусть так, но Рудайтис с Шелашниковым?

– Эти затесались случайно, – продолжил объяснять статский советник. – Влезли за платиной и попали в поле зрения. Кроме «белого металла» они скупали и рыжье, причем в Березовом. Чем затронули интересы анонимов. Их мы сумеем прихлопнуть, так что польза от нашего геройского дознания действительно будет. Хоть такая копеечная. А кражи золота никуда не исчезнут. У Обергауза в руках отлаженная схема. Рабочие, техника, прикормленные инженер с исправником. Если дернутся в сторону, протоколы допросов и обысков лягут на стол судебного следователя. Поэтому теперь ребята будут вкалывать не на себя, а на дядю. По фамилии Проферансов. И на тех, кто прячется за его спиной и кому нельзя себя называть.

Алексей Николаевич в сердцах вздохнул и уставился в окно, но тут же стукнул помощника кулаком в плечо:

– Видишь того внушительного мужчину в визитке? Это полковник Комиссаров, начальник Вятского ГЖУ. Именно он «обнаружил», что от Лбова остался клад. И подделал протоколы допросов казненных боевиков. Что делает здесь главный вятский жандарм?

Сергей всмотрелся и ответил:

– Он распоряжается погрузкой на телеги найденного нами золота! Вот шельма…

– Так и должно быть, – желчно пояснил статский советник. – Я давно засек, что Комиссаров болтается у нас под ногами. Только не знал, для чего. Теперь понятно: он нас с тобой дублировал. Михаил Степанович – личность в ОКЖ знаменитая. Тем, что совершенно беспринципный человек и способен на любую подлость. Мечта полковника – вернуться в Петербург. В центральный аппарат или на должность начальника столичного охранного отделения. Вот он и отрабатывает.

– Хм… А что делать с теми самородками, что я нашел?

Лыков задумался:

– Кто-нибудь это видел?

– Нет, никто, – ответил Сергей. – Я сразу их сюда понес, только в рогожу завернул.

– Спрячь пока. Потом подумаем, сдавать ли их этим индюкам.

Питерцы проторчали в коридоре почти час. Из-за двери слышались громкие голоса и даже крики. Но потом в столовую принесли водку и вино – похоже, стороны договорились.

Наконец Лыкова позвали внутрь. Управляющий сидел взъерошенный, но уже не такой бледный. Товарищ министра кивнул ему, и тот заговорил:

– Мне объяснили, что я должен делать дальше, в частности, в отношении… как уж его?

– Графа Платова, – напомнил Кошко.

– Благодарю, ваше превосходительство. В отношении Шелашникова, который известен полиции под кличкой Граф Платов. Этот бандит готовит нападение на контору товарищества, чтобы похитить фонд кабинетного хранения.

– Что такое кабинетное хранение? – спросил сыщик.

Обергауз пояснил:

– Иногда, кроме золотого песка, нам удается добывать и самородки. Самые крупные из них мы оставляем себе и