— Но вы родились первого июля. Период созревания плода в среднем составляет двести шестьдесят шесть дней. Я проверяла цифры несколько раз. Таким образом, вас не могли зачать в начале сентября.

Хана и Джереми были потрясены этой новостью.

— И что же получается? — переспросил Джереми, откинувшись на спинку стула.

— Получается, что биологическим отцом Ханы является Джон Троттер. Для верности мы взяли соответствующий образец ДНК, который отправили в лабораторию. На этот раз никакой ошибки быть не может.

— Боже мой. — Хана уткнулась лицом в ладони — Теперь точно? Вы в этом уверены?

— Ваша мать использовала противозачаточные средства каждый раз, когда имела дело с Джоном Троттером. Вот почему она считала, что он никак не может быть отцом ее ребенка.

— Вы хотите сказать, что защита подвела женщину? — Джереми покраснел, в глазах у него стояли слезы. Он обнял жену за плечи и притянул к себе

— Мы принесли с собой тест ДНК на случай, если вы пожелаете убедиться, — добавил Джей.

Джереми пожелал. Он прочитал документ.

— Слава богу!

— Получается, у меня нет предрасположенности к хорее Гентингтона? И мы можем иметь детей? — Хана все пыталась осознать и вникнуть в услышанное.

Кейт уже ничего не видела от слез. Линдсей пустила по кругу коробку с салфетками. Даже Джей и Натан нуждались в них.

— Я… я вся дрожу, у меня ноги подкашиваются, — пожаловалась Хана, когда ее муж постарался помочь ей встать. — Я до сих пор не могу в это поверить.

Обливаясь слезами, Кейт попыталась улыбнуться. Тут она не утерпела и посмотрела на Джея через всю комнату. Он поспешил к ней.

Если говорить об удовлетворении работой, то не могло быть ничего лучше, чем эта сцена.

В нескольких кварталах от офиса находился магазин игрушек, и в понедельник вечером Джей вдруг осознал, что стоит напротив его витрины. Он рассматривал выставленных в витрине плюшевых зверушек. Одна из них напомнила ему маленького белого медвежонка сестры, которого подарили девочке, когда она была еще очень маленькая. Трейси укладывалась спать только с мишкой и всюду таскала его с собой. Само собой так случилось, что она его где-то потеряла.

Несколько недель после его исчезновения сестренка плакала по ночам. Ему тогда было шесть лет, а ей — четыре года. Денег у него не было. Но он стал собирать пустые бутылки, вытаскивал их из мусорных корзин, пока не накопил достаточно денег, чтобы купить ей нового игрушечного медвежонка.

Но Трейси не полюбила этого мишку, как того первого.

Джей почувствовал, как что-то тяжелое сдавливает ему грудную клетку. Он постоянно испытывал это чувство после смерти Трейси. Со временем становилось только хуже, никакого облегчения.

Особенно после того, как Кейт огорошила его новостью.

Он понимал, что его роль в ее жизни на этом закончена.

Но у него не получалось не думать о ней. Ему хотелось знать о ней все. Как она себя чувствует и продолжает ли она рыдать по поводу и без повода.

Хотя она во всем обвиняла гормоны, он предположил, что, возможно, она не такая сильная, как сама себе внушила.

Он вошел в магазин и купил маленького белого медвежонка.

— Не могли бы вы упаковать его в подарочную коробку? — попросил он кассира, расплачиваясь за игрушку.

Во вторник утром Джею пришлось по делам ехать в район, прилегающий к Сохо. Впрочем, он просто придумал правдоподобное объяснение своему появлению. Он придумал, что заглянет к Кейт и пригласит ее на обед, если она свободна.

Агентство «Ашенхерст» оказалось больше, чем он ожидал. Оно занимало большое помещение в здании на Бродвее. Обстановка внутри была простой и практичной. Открытое помещение было разделено перегородками на клетушки.

Он подошел к стойке и справился о Кейт Купер. Не прошло и минуты, как она вышла к нему. Он всегда считал её красивой, и его потряс ее бледный и изможденный вид.

— Можешь выйти на обед? — поинтересовался он.

— С удовольствием.

На улице она посвежела и стала напоминать прежнюю Кейт. Пока они шли вдоль улицы, он поинтересовался ее самочувствием, а также была ли она у доктора.

— Мне назначено на следующий понедельник.

Они выбрали кафе и сели за столик на двоих в глубине зала.

— Эта работа в агентстве «Ашенхерст» не для тебя. Не вижу, чтобы ты могла быть счастлива здесь. Меня гложет чувство вины…

— Прекрати, Джей. Не надо. Я уже говорила тебе, что для меня это очень удачная ситуация.

Она барабанила костяшками пальцев по столешнице, пока они ждали официанта.

Кейт была взволнована чем-то. Может быть, это был подходящий момент отвлечь ее. Джей достал подарочную коробку из портфеля и поставил ее на стол перед ней.

— Что это? — Кейт наклонила голову набок, шелковистые волосы сползли на одно плечо.

Вдруг он почувствовал себя глупо.

— Я увидел его в витрине магазина и не удержался.

Она заглянула в коробку и прикусила губу. А когда она вытаскивала маленького медвежонка, у нее дрожал подбородок.

— Боже, только не это. Я причинил тебе боль. Ты плачешь.

— Для меня сейчас это привычное дело. — Она судорожно вздохнула. — Он просто восхитительный. Спасибо, Джей. Но тебе не следовало этого делать. Я уверена, что ты понимаешь.

— Я только подумал… — начал он и остановился. О чем думал он? О том, что их ребенок стал чем-то вроде прощального подарка от отца, который совсем не хотел его рождения?

И тут его озарило как молнией. Он хотел стать частью жизни этого ребенка. А что более важно, он хотел стать частью жизни Кейт.

Потому что он любил ее. Он с ума сходил от любви к ней.

Он дотронулся до ее руки:

— Кейт…

— Все в порядке, Джей, — сказала она. — Мне следовало понять, что ты не сможешь себе позволить уклоняться от своих обязанностей. Ведь ты будешь осознавать себя ответственным за рождение нового человека. Теперь ты чувствуешь себя в ловушке, и это по моей вине. Мне не следовало слушать Линдсей. Мне не следовало говорить тебе о ребенке.

— Все совсем не так.

Но Кейт уже придумала за него мотивацию его поступков.

Она бережно уложила плюшевое создание обратно в коробку.

— Уверена, малышу он понравится. Только не покупай больше никаких подарков. Мы заключили сделку, и интересы обеих сторон в ней должны быть защищены. Я хотела ребенка, а ты нет.

Джей опустил глаза и в волнении заерзал на стуле.

— Ты привык всегда за всех нести ответственность, — продолжила она. — Но в этот раз тебе это не потребуется. Я более чем способна вырастить ребенка одна.