Своим космическим видом исландка привлекла внимание местных.

– Мзунгу, мзунгу! – восторженно завопили какие-то мальчишки, тыча в пальцами в приезжих и пытаясь заглянуть под сетку Брин.

– Что это?! – она вцепилась в Джо, как в спасательный круг. – Чего они хотят?!

Зури что-то громко крикнула на суахили, и ребята бросились врассыпную, почему-то ни капли не обидевшись, а весело хохоча.

– Мзунгу – это белый человек, – пояснила Зури, поправив лямки рюкзака. – Не обращайте внимания, они не сделают ничего плохого. Ищут денег. Интересно, откуда они вообще взялись в аэропорту?

– Постоянно пролезают, – Ричард обернулся и, приложив ладонь козырьком, посмотрел куда-то вдаль. – Ну да. Снова сломали забор. Их ловят, но толку никакого… Ладно, прошу на борт!

– Но… Мы ведь не можем лететь на этом! – Брин попятилась. – Мы же разобьемся!

– Спокойно, тебе же сказали: совсем недалеко, – Нанду подтолкнул ее в спину.

– Тебе хорошо! Ты если что улетишь – и все!

– О, твоей тотем – птица? – оживился Ричард. – Моя жена – венценосный журавль.

– Я дрозд, – Нанду выпятил подбородок. – А Мара – орел.

– Орел? Значит, ты – та самая… – Ричард запнулся, и его взгляд переместился нашею Мары, на бандану, скрывающую ожоги. – С двойным даром…

В голосе гида слышалось и удивление, и восхищение и будто бы даже недоверие. Мол, слышал он и про драконов, и про единорогов, и про девочку с двойным даром, но чтобы она существовала на самом деле… Случится же!

– Ну да, – Нанду фамильярно приобнял подругу за плечо и притянул к себе. – Зимняя, летняя – полный флакон.

– Прекрати, – она смущенно сбросила его руку. – Может, сядем уже в самолет?

До сих пор Мара не могла привыкнуть к статусу знаменитости. Ладно, новички в пансионе – те на все реагировали, как на диковинку. Но прилететь в Уганду, которая по сравнению со всем этим европейским севером кажется другой планетой, и вдруг услышать «ты – та самая»… По меньшей мере, странно. И до жути неловко. Сразу захотелось стащить у Брин шляпу и замотаться сеткой от любопытных глаз. Интересно, животные, на которых пялятся туристы во время сафари, чувствуют себя так же?

– Я не полечу… – затянула было исландка старую песню, но из темноты салона прогремел грудной голос миссис Дзагликашвили.

– Еще как полетишь, Ревюрсдоттир! – рявкнула она, и юные фольклористы испуганно переглянулись: мифологичка редко злилась до такой степени, видно, жара сказывалась на ней не лучшим образом. – Или я отправлю тебя пешком, и тогда, умирая от жажды и кровавых мозолей, ты еще вспомнишь о том, что разбиться на самолете было бы быстрее и гуманнее. Но будет поздно!

– Шагай, мзунгу, – шепнул Нанду ошарашенной Брин. – Кажется, мы поставили не на ту собаку.

– Кроме нее тебя бы в Африку никто не взял, – парировала Мара, прошествовала на сиденье, которое досталось железной птице от жигулей, и похлопала по свободному месту рядом. – Спорим на пять баксов, что если мы вообще взлетим, то уж точно не разобьемся.

– Никаких споров на деньги в моем присутствии, – прохрипела взмокшая Дзагликашвили. – Или хотя бы сделайте так, чтобы я этого не слышала.

– Простите, а кто ваш тотем? – учтиво поинтересовался Ричард.

– Собака.

– Тогда вам очень повезло, – сверкнула в полумраке салона щербатая улыбка. – Вы можете продолжить путешествие в шкуре тотема. Наш пилот свой, и все понимает.

– Тоже какая-нибудь птица?

– Нет, что вы! Бегемот. Потому и пошел в авиацию, говорит, всегда хотел подняться над землей, – Ричард умудрялся говорить, не переставая улыбаться. – А я – жираф, как вы понимаете, тоже вряд ли влезу, – он засмеялся собственной шутке. – Но если есть кто-то, кому удобно путешествовать в шкуре, пожалуйста. Все равно ремни есть не на каждом кресле.

Эта информация подкосила Бриндис окончательно. Возмущенно засопев, она вскочила, проверяя каждое кресло на предмет ремней безопасности с работающим замком. Шатала спинки, выясняла, держится ли сиденье и, наконец, выбрала для себя и Джо лучшее из возможного.

– Авиалинии Уганды, – тоном рекламного диктора провозгласил Нанду. – Или долетим, или нет.

Засмеялись все, кроме Брин, и даже Ричард с пилотом, хотя Мара пообещала себе при случае отчитать болтуна за полное отсутствие дипломатических навыков.

– Да расслабься ты, – уже тише добавил он, почувствовав ее замешательство. – Все свои. У нас в Бразилии такие местные авиалинии, что мама говорит: «Если бы мы не умели летать, я бы сделала крылья из палок и листьев, но ни за что не села бы в эти машины-убийцы».

Интонации донны Зилды прозвучали так живо и похоже, будто сама шумная бразильянка завалилась в скромный африканский самолет. И Мара не сдержала улыбку. Помотав головой, она повязала вокруг талии концы ремней безопасности, – замков не было и пришлось упражняться в морских узлах. Немного подвинулась, пропуская мимо себя гигантскую овчарку. Не сказать, чтобы в этой густой мохнатой шкуре Дзагликашвили было легче переносить жару, но она все же выбрала тотем. Прошла в хвост, улеглась на пол и, высунув язык, тяжело задышала.

Долетели и вправду быстро. Формально. И хотя заняло путешествие не больше часа, всем показалось, что длилось оно вечность с хвостиком. Правда, заскучать не успели: что-то все время громыхало, тряслось и скрипело. Зато вспомнили о семье, близких и всех своих прегрешениях. Брин, испуганно вжавшись в кресло, напоминала фарфоровую куклу из фильма ужасов. И только беззвучно шевелящиеся губы напоминали, что она все-таки человек.

Мара бодрилась, как могла, Нанду шутил, но и он к концу путешествия изрядно сдал, посерел, а перед посадкой и вовсе перевоплотился в дрозда.

В Кесесе погода испортилась: Брин зря извела столько солнцезащитного крема. Небо заволокло серыми облаками, на красноватую от глины и песка дорогу упали первые капли. Ричард вел их по пыльному асфальту мимо белых одноэтажных домов-коробок. Кое-где красовались самодельные вывески, а сами торговцы стояли или сидели в придорожной пыли, разложив на старых картонках и перевернутых ящиках фрукты, овощи и кирпичи. Да-да, кирпичи лежали аккуратными пирамидками, как картошка. Или это были образцы, или их покупали поштучно.

– Сувенирные лавки тут, конечно, есть, – сказал Ричард. – Но я не советую торопиться. У вас еще будет время попутешествовать, для желающих устрою экскурсию, познакомлю с мастерами.

На мгновение Мара почувствовала себя участником карнавального шествия: они вышагивали перед кучей зрителей, кто-то смеялся, кто-то перешептывался, детишки, подскакивали на месте и выкрикивали, размахивая руками или показывая пальцами. Их можно было понять, экспедиция вышла колоритной даже по местным меркам: белая от ужаса и природы Брин, черный даже по местным меркам Мбари, Нгайре в излюбленных ракушечных побрякушках, угрюмый и гигантский Джо.