В дом буквально вбегаю с букетом и красивым пакетом из ювелирки.

А меня никто не встречает!

– Василиса! – кричу зло. И еще раз. В ответ – тишина.

Ну все. Точно ремня получит.

Засовываю букет подмышку и бегу наверх.

Но Василисы нигде нет. Ее нет в доме. И сумки ее нет. И телефона.

Остальные вещи на месте.

Неужели опять ушла?

Набираю ей. Абонент недоступен. Да что за нахуй?

Швыряю букет в стену.

Василиса

После того, как Давид ушел на работу, я остаюсь одна. Нет, я не собираюсь сбегать.

Сколько можно прятаться? Нам ведь и правда надо поговорить. Давид обещал, что мы сделаем это вечером.

Что я чувствую? Не знаю. Сложно.

Давид бесит меня своим поведением. Всякий раз он дает понять мне, что его интересует только секс. Что я нужна ему на время. На срок договора.

Это, конечно, честно с его стороны. Но. Я же тоже человек. И слушать такое…

Но больше всего меня злит другое – моя реакция на Давида. Ведь мне нравятся его прикосновения. И секс этот с ним нравится. Даже то, что он хрипит или шепчет, проникая в меня, тоже нравится. Хотя редко когда там бывают приличные слова.

Даже когда он утром уехал, а я пошла в душ, то там, стоя под струями воды, я вспоминала его руки на моем теле. И то, как он вдавливал меня в стену своими толчками. И сразу же что-то стянуло внизу живота. Я плотнее свела ноги.

Но это же не нормально. Я понимаю это. Нельзя привыкать. Нельзя.

На что я рассчитываю? Ведь по сути я стала игрушкой для его утех. Я сплю с ним за деньги? Это ужасно. И стыдно.

Нет. Нам обязательно надо поговорить. Главное – не дать ему опять прикоснуться к себе. Не позволить реагировать телу. Думать головой.

У нас нет будущего. Но готова ли прожить этот год так? Даже если мне нравится, что со мной делает Давид? Как я потом буду к себе относиться?

Вот сейчас я сижу в его доме. Но не потому что связана договором, а потому что сама хочу этого. И это ужасно.

Так я корю себя, не переставая, пока не раздается телефонный звонок. Давид?

Но нет. Звонит Ратмир. Я забыла о нем уже.

– Привет, Василиса, – по-доброму говорит он. – Как поживаешь?

– Привет, Ратмир, все хорошо. Как у тебя дела?

– У меня все в порядке, Василиса, в порядке. Я к тебе по делу звоню. Я был сегодня у сестры твоей.

– У Вики?! – перебиваю я. – Что с ней? Как она? Доктор сказал, что она пошла на поправку!

– Состояние резко ухудшилось, – меня как будто молния ударяет.

Я лишь шевелю губами, не в силах произнести ни слова.

– Алло? Василиса? Ты слышишь меня? – волнуется Ратмир.

– Да-да, – отвечаю быстро. – А почему мне не позвонили? Я же просила…

– Я сказал, что сам тебе позвоню.

– Я сейчас приеду, – говорю решительно и на ходу натягиваю джинсы.

– Конечно, – соглашается Ратмир. – Давай я заеду, отвезу тебя. Ты где?

В голове быстро мелькает мысль, что Давиду лучше не видеть, как меня забирает из дома Ратмир.

– Давай у метро встретимся? – предлагаю я и называю станцию, ближайшую к дому Давида.

– Хорошо. Я буду там через полчаса.

Я приезжаю минут через сорок. Ратмир стоит возле машины. Открывает дверь, завидев меня, и я сажусь на переднее пассажирское сиденье.

Вдруг слышу сзади какой-то шорох. Оборачиваюсь. Но не успеваю ничего разглядеть.

Потому что практически сразу острая боль и темнота. Нет ничего вокруг. Я ничего не слышу. Не вижу. Не чувствую.

Сколько это продолжается. Наверное, долго. Потому что, когда я прихожу в себя, то все тело ломит. А голова гудит. И опять острая боль на затылке.

Зато сознание возвращается. Но от этого ещё больнее.

Пытаюсь открыть глаза и не могу. И руками пошевелить не могу. И ногами.

Да что такое?!

Рот тоже закрыт.

Я связана. Но где я?

Холод. Чувствую холод попой. Значит я сижу.

Но где?! И почему я не могу ничем пошевелить? И дышать трудно.

Мамочки… Меня же похитили… Или опять Давид играется?! Тогда это точно конец!

Стоп. Но Давид не особо знаком с Ратмиром. А последний, кого я помню, – именно Ратмир!

Опять пытаюсь освободить руки.

– Ну-ка, тихо сиди! – слышу грубый голос.

Затихаю в ужасе. Точно похитили. Но зачем? Кому я нужна?

– Очнулась, что ли? – ещё один незнакомый голос.

– Трепыхается.

– Ну и заебись. Как раз главный должен подъехать. Хоть не придется здесь долго торчать. Сейчас по-быстрому разберемся с девчонкой и все.

– Да, хуй его знает. Может, она ничего не знает? Или не скажет?

– У главного-то? – смех. – Ещё как скажет. Жить захочет – точно скажет.

Этот диалог ещё больше пугает меня. Я даже, кажется, не дышу, чтобы лишний раз не напоминать о себе.

Вскоре опять все затихает. Но не надолго. Опять какие-то шумы, шорохи, голоса.

– Глаза развяжи, – слышу знакомый голос.

Давид

Ну и где искать эту маленькую сучку? Куда она могла поехать?

Вечером я так разозлился, что просто вылакал бутылку виски из бара. Даже без лимона. А потом разгромил все. Почти все. Рухнул прямо на полу в гостиной и заснул.

И вот сейчас, с утра, башка просто чугунная. Любой звук причиняет неимоверную боль.

Вечером я просто послал Василису. Громко, на весь дом. Наверное, даже соседи слышали.

Но сейчас я думаю немного по-другому.

Да, она заебала бегать от меня. Заебала прятаться. Чего ей не хватает? Я же хотел поговорить с ней! Но теперь… Теперь нет.

Теперь я хочу одного. Найти ее, оформить развод и выкинуть из своей жизни.

А перед этим трахнуть.

Или нет?

Хватаюсь за голову. Сука.

Башка трещит еще больше от мыслей о Василисе.

Трахнуть. Закрыть гештальт по неопробованным дыркам. И все. Больше мне от нее ничего не надо.

Блуждаю взглядом по комнате. Надо срочно вызвать домработницу. Ну и натворил я вчера.

Пытаюсь встать, держась за стену, и замечаю букет. Вернее, то, что от него осталось после того, как я выместил на нем всю ненависть по отношению к поступку Василисы.