Отпускаю ее и быстро расстегиваю ремень на брюках, спускаю их и боксеры. И член, наконец, вырывается на свободу. Смотрит вверх.

Приподнимаю за попу Василису и приставляю член. Глубоко выдыхаю и опускаю ее на себя. Получается все быстро и резко и Василиса вскрикивает то ли от боли, то ли от неожиданности. Но я весь сосредоточен на собственных ощущениях.

Сука. Как же это ахуенно. Я забываю обо всем, когда ее мягкие бархатные стенки сжимают мой член. Просто стою и не двигаюсь, наслаждаясь такой ахуенной теснотой внутри нее.

– Давид, – слышу стон Василисы и начинаю двигаться в ней.

Сразу резко и быстро. Выходя почти полностью и вбиваясь по самые яйца.

Поднимаю лицо и смотрю на Василису. Глаза закрыты, брови сведены. Губа прикусана острыми зубками. Еще сильнее толкаюсь в нее. Так, что она ударяется затылком о стену. И из нее вырывается громкий протяжный стон.

Утыкаюсь лбом ей в плечо и сосредоточенно гоню нас к разрядке.

Сколько я не трахал ее? Сколько я вообще не трахал бабу? Ведь это из-за нее я сбился со счета, кончая в кулак. Стерва! Злость придает мне силы и я ускоряюсь, уже не под стоны, а под крики Василисы.

– Сучка маленькая, – хриплю зло и у самого вырывается стон.

Потому что чувствую, что она кончает. Ноги подрагивают в моих руках. Стон переходит на крик. И сжимает, сука. Так сжимает член, что я сам не выдерживаю и выстреливаю спермой прямо в нее. Кончаю почти сразу же за ней. Быстро, но так ярко.

Оргазм длится неожиданно долго. Мы так и стоим у стены. Василиса часто и громко дышит, положив голову мне на плечо. И сжимает. Сука! Все еще сжимает меня.

Я продолжаю двигаться в ней. Но уже гораздо медленнее и мягче. Растягивая наше общее удовольствие. И лишь когда спазмы угасают, шепчу ей в ухо:

– Зайка…

Отрываю ее от стены и несу в спальню. Теперь хочу ее долго. В разных позах. Так, как представлял себе все эти дни.

Кладу зайку на кровать и пультом приспускаю жалюзи, так как солнечный свет до сих пор слепит меня.

Не отрывая от Василисы взгляда, быстро стягиваю с себя рубашку и брюки, боксеры.

Василиса смущенно прикусывает губу, когда мой член смотрит прямо на нее. После секса она просто ахуенная. Еще красивее с этим растрепанными волосами и румянцем на щеках. Взгляд такой потерянный. Но то и дело останавливается на моем члене. Отчего он становится еще тверже.

Наклоняюсь к ней и руками нащупываю замок на платье. Тяну его вниз. Заедает от неаккуратных и торопливых движений. Дергаю его с остервенением. Не поддается. Тогда просто беру и руками разрываю его.

– Давид! – взгляд Василисы становится четче.

– Тихо! – хриплю я и дорываю платье.

Откидываю тряпки в сторону. Теперь и Василиса голая. И, сука, какое же это зрелище!

Когда в последний раз я видел это тело без одежды? Когда?! А ведь оно мое!

Опять злюсь.

Василису, похоже, пугает мой взгляд и она прикрывается руками.

Но я отвожу их в стороны.

– Нам же не понадобятся сегодня наручники? – спрашиваю, удерживая ее руки.

В глазах опять испуг. Василиса дергается, пытается отползти. Ложусь на нее грудью, членом упираясь в бедро.

– Не бойся, зайка, – шепчу в губы. – Я шучу. Сам хочу все с тобой делать. Везде потрогать. Сам. Не бойся. Ты же помнишь, как хорошо нам вместе?

Давид

Скольжу губами вниз. Отпускаю ее руки и она покорно так и держит их там, над головой. Уже без моих рук.

Послушная.

Я отрываюсь от нее и приподнимаюсь.

– Зай, – говорю нежно, – хочешь меня?

Почему мне сейчас хочется услышать это? Почему просто не засадить ей по самые яйца?

– Да, – чуть слышно шепчет она и опять покрывается румянцем.

– Зайка моя, – шепчу я и целую ее.

Рукой обхватываю грудь. Какая же она мягкая. И сосок. Он упирается мне в ладонь. Сжимаю его пальцами и нежно перетираю.

– Ох, – стонет мне в губы Василиса.

Тогда я отрываюсь от ее губ и иду вниз. Сначала языком облизываю сосок по кругу, щелкаю по нему кончиком, а потом засасываю его и сосу, играясь с ним языком уже во рту.

Василиса выгибается и запускает пальцы мне в волосы. Скребет ногтями по коже головы и я слегка прикусываю сосок и тяну его.

И опять стоны.

Вывожу круги на плоском животике. Пальцем вокруг пупка. А потом ниже.

Василиса сама приподнимает бедра.

Убираю пальцы и опять мну грудь. То сжимаю ее так, что пальцы впиваются в нежную кожу, то глажу, едва касаясь. Обвожу сосок. Щекочу его пальцами.

– Давид, – стонет Василиса.

Опять веду руку вниз и шире раздвигаю ее ноги. Смотрю туда. Складки послушно расходятся, открывая моему взору розовый бутон. Уже влажный и потемневший. И маленький бугорок, уже торчащий из складочек.

Слегка касаюсь его, как будто случайно. И Василиса вздрагивает. Смотрит на меня с мольбой. Провожу уже увереннее. Такой упругий.

Я начинаю ласкать его, наблюдая за зайкой. Ее реакция заводит меня больше чем ее тело.

Она прикусывает губу и хватает меня за плечи. Впивается в кожу ногтями. Причиняя боль. Такую сладкую боль.

Зажмуривается и громко стонет, отпуская себя.

– Давид! – кричит, распахивая глаза, когда я одним пальцем щекочу кончик клитора.

Ее любимая ласка. Я помню.

– Господи… Давид… – голос дрожит и срывается на крик.

Я продолжаю интенсивнее ласкать ее и мне приходится удерживать ее другой рукой, потому что Василиса елозит на кровати, сминая под собой простыни.

– Зайка, – шепчу я, губами проходясь по ее груди, – я сейчас с ума сойду от того, как ты кончаешь. Сладкая моя. Давай, покричи для меня.

Хотя мне и не надо об этом просить. Стоны и вскрики Василисы не прекращаются ни на секунду.

– Давид, пожалуйста… Боже… Пожалуйста, – уже хнычет она.

Просит дать ей кончить. А я, наоборот, ослабляю ласку. Медленно вожу вокруг клитора, не касаясь его. И тогда она берет мою ладонь и сама показывает, где надо нажать, где ласкать.

Я улыбаюсь и решаю дать ей кончить. Не мучить больше. Собираю пальцами влагу и аккуратно, но интенсивно натираю клитор.

Василиса скребет ногтями по моим плечам, приподнимается, прижимается ко мне и громко стонет мне в ухо.

Ее стон оглушает и я улыбаюсь, видя как она сначала напрягается, а потом резко ослабевает. Виснет у меня на руке и чуть шевелит обкусанными губами.