игрушечными. Разница была только в том, что чем ближе мы были к месту, тем меньше фигурок людей я могла рассмотреть. Небо в той стороне было затянуто тяжёлыми, низкими тучами. Летать в такую погоду было нежелательно, но выбирать не приходилось.

По мере приближения, синева на горизонте всё больше заливала собой пространство. Теперь она казалось бескрайней. Вот значит, какое море в этом мире. Вроде, ничем не отличается от нашего.

Где-то слева я увидела красные всполохи. Кажется, мне туда? Что-то не очень хочется. Всполохи становились ярче и больше, перемешиваясь с молниями. Присмотревшись, я увидела палаточный лагерь, размещённый на берегу, а напротив, в море —множество различных платформ. Может быть, это корабли? Наверняка узнаю лишь на берегу.

Мы уже совсем близко и надо подать сигнал нашим, как мы договаривались. Я, достала амулет, прилагавшийся к письму, и направила в него энергию. Тот ярко вспыхнул белым огнём, и от него потянулся луч в виде лестницы. Видимо это траектория безопасного спуска. Я направила Булку по его следу. Вроде бы всё хорошо, но почему-то тревога не покидала меня, а только нарастала по мере приближения к месту.

Внезапно, где-то выше меня и справа вспыхнула ярко-красная точка, которая быстро приближалась к нам.

Булка, уходи левее.

Она мгновенно среагировала. Мимо нас пролетело огненное копьё, размером со взрослое дерево.

Подняв глаза, я заметила, как навстречу, на всех парах несётся огромная огненная птица, похожая на сокола, только чуть больше Булки. Вот так птичка! Лиса, наверно, тоже обалдела. Более того, ей не хотелось становиться потенциальным ужином. Без моего приказа, Булка резко начала падать, подобрав хосты под себя. Мы разошлись буквально в миллиметрах друг от друга. Перекормленный бройлер обдал нас жаром и опалил кисточки на ушах лисы. Я успела увидеть, что на нём сидел маг, явно не настроенный на дружеские переговоры.

Земля быстро приближалась. Слишком быстро. Булка не могла так лавировать, как этот монстр, который уже развернулся, и, выпустив длиннющие когти на лапах, начал пикировать на нас. Счёт шёл на секунды.

Что делать?

Уйди вправо.

Булка протестует – я могу не удержаться в седле.

Это единственный вариант. Быстрее!

Она поддаётся и начинает заваливаться вправо. Ох, как же тяжело… Я припадаю к лисе, как можно ближе, цепляясь чуть ли не зубами за её шерсть. Булка переворачивается на 90 градусов. Птица задевает нас лишь порывом ветра. Но его оказалось достаточно для меня. Я всё-таки не удержалась в седле – не хватило сил.

Вроде, не так уж и далеко до земли. Всего-то пару десятков метров. Может, я выдержу? Какие абсурдные мысли. Я лечу на огромной скорости. Ветер, не жалея сил, хлещет меня. Да там даже мокрой лепёшки не останется. Сверху был слышен яростный вой Булки. Она, наверно, пытается поймать меня. Но потоки воздуха не позволяли повернутся, чтобы увидеть её.

Что-то чёрное быстро приближалось ко мне. Земля? Я зажмурилась. Кто рассказывает, что в последний момент, у тебя перед глазами пролетает вся жизнь? Наверно, я слишком глупая для этого. Все мысли выдул ветер.

Резкий удар. Из глаз брызнули слёзы, а я осталась совсем без воздуха. Как рыбёшка, выброшенная на берег, я пыталась сделать хотя бы один судорожный вздох, но лёгкие словно отказали. Меня скрутило. Горло горело огнём. Я даже кричать не могла.

– Тихо, тихо. Не шевелись, – чей-то знакомый голос.

Открыв глаза, я поняла, что ещё жива. Но, возможно, не долго. От удара меня развернуло лицом вверх. Я видела, как на нас пикировал всё тот же монстр-бройлер. Подняв руку вверх, я бесполезно пыталась предупредить спасителя о беде.

– Я знаю. Не шевелись. Говорю же, – сосредоточено отвечает кто-то, стоящий вне поля моей видимости.

В следующую секунду, меня ослепила яркая серебряная вспышка, а после обдало какой-то жидкостью и ошмётками. Как только моё зрение вернулось ко мне, я увидела над нами чистое небо. Недолгая радость, сменилась ужасом от осознания в чьих я ошмётках. Первая попытка вскочить, была грубо прервана. Меня резко вдавили рукой обратно.

– Я же сказал. Боги. Какая ты непослушная.

Надо мной склонился Этеленд. Он, нахмурившись, рассматривал моё тело.

– М-да. Вместо подмоги, жрецы получат новую работу, – цокнув и покачав головой сообщил он. – Не шевелись. У тебя скорее всего сломано несколько позвонков и рёбер. Приземление вышло не самым мягким. Я не мастер ловить падающих.

– Спасибо, – прохрипела я.

– Отдыхай. Потом отблагодаришь.

Некромаг провёл рукой по моим глазам, закрывая их. Я вдруг почувствовала сонливость и через секунду провалилась куда-то в небытие.

***

–Держись. Я уверен, тебе помогут в этом храме, – мужской голос, с тревогой поддерживает меня.

Больно. Очень больно. Мои внутренности, словно медленно жарят на сковороде. Дышать тяжело, будто на мне стоит огромная гранитная плита. Я поминутно кашляю кровью. Открываю глазах. Надо мной склонился Этеленд. В его взгляде столько боли и печали. Он куда-то переносит меня. Я дотягиваюсь до его лица и провожу по щеке. Он подаётся навстречу ладони, на секунду прикрывая глаза и наслаждаясь моментом.

– Не печалься. Это не твоя вина. Я была слишком доверчива, – говорю я.

–Нет. Не говори сейчас. Я найду того, кто тебя исцелит, – сквозь зубы произносит он.

Мы добрались до храма. Но нам не открывают ворота. Из-за них раздаётся ворчливым голосом:

– Шуруй куда подальше некромаг! Мы тебя не пустим. Знаем мы ваше отродье.

– Я уйду. Помогите девушке, пожалуйста! Она умирает, – умоляет Ленд.

– И ведьм мы ваших знаем! Нет. Никакой помощи приносящим смерть! Что бы вы все передохли! – ругается ворчливый старик.

– Твари… – сквозь зубы шипит маг.

Это уже четвёртый храм. Никто не хочет помочь нам. Все проклинают некромагов.

– Я никогда не убивал понапрасну. Я старался не поддаваться танцу смерти. Почему, вы, жалкие людишки, не понимаете, что мы тоже бываем разными?! – закричал Этеленд.

Его голос полон ярости, а в глазах загорается серебряное пламя.

– Ленд. Тихо, тихо. Я пока ещё тут, – пытаюсь успокаивать. – Выслушай меня. Сейчас или никогда.

Некромаг опускает взгляд. В его глазах стоят слёзы. Я ещё никогда не видела, чтобы он плакал.

– Значит, ты правда любишь меня? – спрашиваю, потрясённо.

– Дурёха. Сколько раз мне нужно было тебе это говорить? – дрогнувшим голосом отвечает он.

– Пообещай, что не будешь пробовать воскресить меня. Пообещай. Прошу.

Его глаза расширились, руки задрожали. Он прижимает меня к себе сильнее.

– Я обещаю, – совсем тихо произносит он.

Кашель усилился. Я еле могу дышать. Нет, не сейчас. Я ещё не всё сказала. Подожди, прошу. Ещё немного.

– Я люблю тебя. И, кажется, всегда любила, –