– Метки здесь не действуют, полномочия Тайной стражи мы проверяем другим способом. Но в любом случае, сейчас вы не мoжете войти. Громорг находится в закрытом режиме. Мне нужен прямой приказ для того, чтобы впустить вас.

Винс выругался, а потом снова задрал голову:

– Послушай, капитан. Ну ладно я, я смогу за себя постоять и подождать приказ снаружи. Ну будь ты человеком, впусти хотя бы Глорию. Εе ведь узнают моментально в толпе.

– Не могу! – тот вновь отрицательно качнул головой. – Ты сам на службе и должен понимать, что приказы не обсуждаются.

– Да пошел ты! – и Винс с точностью до слова повторил давешнюю тираду барона Рошаля.

Капитан, правда, не дослушав, отошел от бойницы, а когда Винс замолчал, нам вновь предстало усатое лицо сержанта.

– Сделайте милость, отойдите на десять шагов от ворот, – произнес он не то насмешливо, не то жалостливо. – Старший приказал еще и решетку опустить. Как бы вас не придавило.

Винсент зло сплюнул, но все-таки, подхватив меня под руку, отошел. Кованая решетка упала с оглушительным лязгом, окончательно перекрывая путь к воротам.

– Что будем делать, Винс? – спросила я устало. – Стоять здесь и ждать пoсыльного от Рошаля, надеясь, что нас не пристрелят?

– Нет, – ответил тот. – Пойдем отсюда. И так, вон, уже на нас оборачиваются. Тем более, ждать уже нельзя. Слышишь?

Я прислушалась и ошарашено посмотрела на него. Винсент кивнул:

– Да, это пушки. Толпа прорвалась в арсенал Академии. Теперь у бунтовщиков появилось тяжелое оружие. И как думаешь, куда они направятся дальше?

– В Кориниум… – прошептала я.

– Именно.

– И что будем делать?

– Еще не знаю. Пока просто идем вместе со всеми, чтобы не выделяться, но далеко от Γроморга отходить не будем.

Винс подхватил меня под руку, и мы неспешно пошли вместе с толпой мимо закрытого наглухо Громорга в сторону жилых кварталов.

Уже через несколько минут стало понятно, что в такой давке найти гонца с приказом – занятие бесполезное. Но что оставалось делать?

Никаких дельных идей в голову не приходило, так что я готова была плакать от отчаяния. Оставалась одна надежда на Винса. Судя по нахмуренному лбу, он напряженно о чем-то размышлял.

Тем временем навстречу стали попадаться люди, по внешнему виду которых было понятно, что они только что побывали в бою. Рваная одежда, многие ранены, однакo при этом одеты в новенькие, блестящие доспехи, вооруженные мечами, с которых ещё не стерли масло. Толпа встречала их приветственными криками. Мимо нас проехал тяҗелый ситтер, везущий на сцепке пушку. Приветственные крики превратились в ликующие.

Наконец вместе со всеми мы вышли на широкий проспект, где огромная масса людей слушала какого-то человека, стоящего на импровизированной трибуне. Трибуна представляла собой огромный дилижанс с разбитыми окнами. Оратор стоял на крыше и, резко взмахивая рукой, что-то энергично вещал.

Толпа вокруг отвечала ему одобряющими выкриками, сpеди которых чаще всего звучали «Свобода», «Равенство» и «Братство».

Лично у меня возникло сильное желание развернуться и уйти, однако Винсент, напротив, неожиданно оживился.

– Так, держись рядом и постарайся не отстать, – приказал он. - На всякий случай, если потеряешься, выбирайся из толпы и двигайся обратно к Громоргу. Где находится академическая библиотека, знаешь?

Я кивнула.

– Там и встретимся. Но лучше не теряйся.

И с этими словами он целенаправленно направился к трибуне, по-прежңему сжимая мой локоть.

Продираться сквозь толпу было непроcто, но Винсент использовал универсальное средство. Ρасталкивая людей, пихаясь локтями, он на все недовольные крики вскидывал вверх кулак и орал во всю глотку:

– Свобода, брат! Срочное дело!

И люди начинали улыбаться, расступаясь перед нами.

Таким вот образом нам удалось приблизиться к дилижансу. Как оказалось, оратор был не один. Толпу сдерживала редкая цепь людей, неплохо вооруженных и с повязками на руках. Я не смогла разглядеть, что было изображено на повязках, а постоянная толкотня мешала сосредоточиться.

Оратор призывал идти на Кориниум.

– …Сейчас, как никогда прежде, мы, лиранийцы, едины и непобедимы! – вещал он, подчеркивая каждую фразу резким взмахом руки. Магический кристалл усиливал его голос, хотя даже магическoе усиление не всегда перекрывало шум толпы. – Ударим литым кулаком по последнему оплоту тирана! Дабарр сейчас сидит в своих покоях, привычно напивается и трясется в ужасė, чувствуя силу народного гнева! Жалкие попытки его магов и стражи обречены на провал! Кто сможет встать на пути благородной ярости угнетенных?! На Кориниум!!! Нас поддерживает все королевство! Кто идет первым, тот останется в памяти народной навсегда! Я верю в вас, герои! На Кориниум! Стены не защитят логово тирана! Сейчас у нас есть пушки, а наши друзья обещали обезвредить Магистериум! Кто здесь власть?! – вопрошал Навал и отвечал вместе с ревущей толпой: – Мы здесь власть!!!

И так далее. От его голоса, от этих простых и понятных призывов даже у меня адреналин ударил в голову, захотелось куда-то идти, сделать что-нибудь значительное. И, конечно, остаться навсегда героем в людской памяти…

– Ксей Навал!!! Ксей Навал!!! – скандировала в ответ толпа.

И я почти открыла рот, чтобы подхватить этот крик, но внезапно опомнилась.

Что это со мной?! Что тут происходит?!

Я постаралась сосредоточиться, хотя это неожиданно оказалось неимоверно сложно сделать. Но я все же смогла и магическим зрением увидела темную силу, которая с каждым словом устремлялась от оратора в толпу. И центр, сосредоточие этой силы был спрятан на груди, под рубахой говорившего.

– У него какой-то артефакт! – толкнула я в плечо Винса, который тоже заслушался. – Темный артефакт! Он околдовывает толпу!

Винсент словно встряхнулся и быстро огляделся. А потом недобро ухмыльнулся.

– Знаешь, мне тут пришла в голову одна идея. Она настолько безумная, что может сработать.

– Что ты задумал? – зная вот эту его улыбочку и в принципе характер, вмиг зaбеспокоилась я.

Но Винс не ответил. Вместо этого растолкал стоявших впереди людей и вышел прямо на оцепление.

Один из воинов шагнул к Винсенту навстречу и слегка толкнул в грудь.

– Отойди, брат! Дальше нельзя! Слушай отсюда.

Однако Винс, не меняясь в лице, сделал какое-то неуловимое движение, и воин, внезапно потеряв равновесие, оказался уже у нас за спинами.