Генерал фон Бисмарк сообщил, что встретил упорное сопротивление и запросил помощи. Генерал Неринг немедленно приказал 15–й танковой дивизии повернуть туда и помочь 21–й дивизии. Но из—за поднятой пыли и общего замешательства 15–я дивизия сначала ухитрилась обстрелять 21–ю. Впрочем, вскоре ошибка была исправлена. К этому моменту немцы выявили позиции Макдоннела, и примерно дюжина танков (вероятно, из 15–й дивизии) отправилась в обход правого фланга англичан. Так как «Гранты» и эскадрон В вели бой в центре, этот сектор прикрывали только крейсерские танки эскадрона А. Их 2–фунтовые пушки не шли ни в какое сравнение с 75–мм орудиями танков T—IV. Тем временем танки Бисмарка подобрались на 700 ярдов к «Грантам», превосходя их в количестве по крайней мере в 3 раза. Как обычно, их сопровождали истребители танков, умело использовавшие в качестве укрытий складки местности. Немцы также воспользовались тем, что солнце находилось у них за спиной. Капитан Брайт вспоминал: «Солнце, как обычно, било нам в глаза». Если бы британская артиллерия осталась на месте, немецкие противотанковые орудия могли пожалеть о своей смелости, но артиллеристы удрали неведомо куда. Немцы принялись уничтожать английские танки один за другим. Положение англичан ухудшилось еще больше, когда на место боя прибыли 88–мм зенитные орудия, спешно установленные позади танков. Полковник Макдоннел понял, что ему следует действовать, не теряя ни минуты, иначе его полк будет полностью уничтожен. То, что в его распоряжении имелись «Гранты», создало Макдоннелу дополнительные проблемы. В отличие от нормальных танков, на «Грантах» 75–мм орудие было установлено в бортовом спонсоне и имело ограниченный угол обстрела. Поэтому, когда вы разворачивали танк, вы уже не могли пользоваться его орудием.

Макдоннел блестяще справился со своими трудностям ми. Он приказал своим танкам медленно отходить задним ходом, готовя дымовые снаряды. Затем, пройдя примерно милю, они по команде поставили дымовую завесу, дружно развернулись на 180 градусов и полным ходом помчались прочь, преследуемые немецкими танками. Пара «Грантов» получила попадания 88–мм снарядами (погибло 3 человека), один крейсерский танк был уничтожен прямым попаданием, но уланы быстро оторвались от преследователей, которые вскоре повернули назад. К большом облегчению улан, так как у них уже кончалось топливо.

Тем временем 3/5–й танковый полк, наконец, вступил в бой, подойдя с юго—запада. Однако было уже слишком поздно, и его появление лишь сделало поражение более крупным. Немецкие противотанковые орудия сразу взяли его под обстрел, и полк понес тяжелые потери. 1/6–й танковый полк получил приказ помочь попавшим в опасное положение товарищам. Однако из—за плохой связи лишь часть его танков вступила в бой. Довольно быстро 4–я бронетанковая бригада потеряла половину состава: В 19.00 бригадный генерал Ричарде приказал отступать, немцы погнались за ним. К наступлению темноты у Ричардса осталось только 20 исправных танков. После захода солнца он повел остатки своей бригады к полевому ремонтному центру, находящемуся южнее Тарик—эль—Абда. Здесь он намеревался пополнить запасы топлива и снарядов и отремонтировать часть поврежденных танков, которые удалось эвакуировать с поля боя. После этого Ричарде предполагал завтрашним утром атаковать фланг наступающего на восток противника. Однако Африканский корпус (который прекратил бой по приказу Роммеля) уже повернул на север, чтобы перерезать Прибрежную дорогу.

Умелое руководство полковника Макдоннела в тяжелой ситуации и его блестящий отход не могли скрасить плачевные результаты боя. Факты оказались таковы: еще одна британская бронетанковая бригада была уничтожена; этого можно было избежать; британские командиры в очередной раз показали полную неспособность наладить взаимодействие различных родов войск. Если бы артиллерия и противотанковые орудия 4–й бронетанковой бригады остались на месте, а Макдоннел получил запрошенные подкрепления, Африканский корпус мог понести очень тяжелые потери. Но в результате в 9–м уланском полку осталось всего 9 «Грантов», причем все они были небоеспособны, так как их орудия вышли из строя. Лишь один танк удалось отремонтировать на месте, остальные пришлось отправить в Египет. Остатки 9–го уланского ушли в расположение Резервного танкового полка, который теперь находился в Икинги (Египет) для очередного переформирования.

После боя, который стал известен как «сражение у Сиди—Резеха», английские танковые войска перестали существовать как таковые и влияния на ход кампании больше не оказывали. 4–я бронетанковая бригада провела 18 и 19 июня, занимаясь ремонтом машин, после чего в ней осталось 58 танков. Потом она была отведена к египетской границе.

Вечером 17 июня штаб 8–й Армии срочно приказал 21–й индийской бригаде и 2–й бригаде Свободной Франции, которые стояли в резерве в Гамбуте во время сражения у Сиди—Резеха, отходить к границе. В это время Эр—вин Роммель со своей Kampfstaffel (личной боевой группой, примерно равнявшейся усиленному батальону) встал во главе Африканского корпуса и лично повел его в наступление на север. Его намерения были совершенно ясны: выйти к морю, перерезать Прибрежную дорогу и изолировать крепость Тобрук.

Ночью генерал Норри правильно решил, что 20–й индийской бригаде, находящейся в Бельхамеде, грозит окружение. Однако, вместо того чтобы приказать ей отступить в Тобрук, что можно было сделать очень легко, Норри приказал прорываться к Соллуму и египетской границе. К несчастью, 2 из 3 батальонов налетели прямо на главные силы Роммеля возле Гамбута. 1–й батальон южно—валлийских пограничников и 3/18–й батальон гарвальских стрелков попали в окружение и после беспорядочных попыток вырваться — сдались. Из двух батальонов почти никто не спасся. Штаб бригады, 1/6–й батальон раджпутских стрелков и 97–й полк полевой артиллерии, которые отступали по другой дороге, сумели выскочить из капкана. 90–я легкая дивизия заняла опустевший укрепленный пункт Бельхамед 18 июня в 6.00. В качестве трофеев немцам достались не уничтоженные до конца склады.

Тем временем 21–я танковая дивизия 18 июня в 0.30 вышла на Виа Бальбиа возле Гамбута, отрезав Тобрук от 8–й Армии. Второй раз за 14 месяцев крепость попала в осаду.

Тобрук — это маленький городок с населением около 4000 человек, которые живут в грязноватых белых домишках. Однако это была единственная хорошая гавань между Александрией и Сфаксом, и потому город имел большое стратегическое значение. Кроме того, в соседних вади находились несколько источников пресной воды. Восточный и западный фасы оборонительного периметра были надежно прикрыты глубокими вади, но большая часть периметра проходила по равнине в 8 или 9 милях от города. Внутри крепости местность поднималась на высоту 500 футов над уровнем моря серией из трех террас, причем каждая последующая господствовала над предыдущей. Последним и самым высоким обрывом был хребет Пиластрино, который на самом деле был террасой, а не хребтом. Чуть севернее находился обрыв Соларо. Юго—западный угол периметра упирался в гряду низких холмов Рас—эль—Медавар. Именно там в 1941 году Роммель наносил главный удар. В 1942 году внешний периметр состоял из цепи заранее подготовленных укреплений: бетонных дотов и колючей проволоки, которые были прикрыты противотанковым рвом. Вокруг периметра шли минные заграждения. Несколько минных полей были установлены внутри крепости. Тут же располагались несколько старых итальянских фортов, которые имели очень небольшое практическое значение.